Возле кинотеатра они встретили почти всех цветных, кто был сегодня на школьном дворе. Разговоры, обсуждения…

– Ох, уж и не знаю, – качала головой негритянка в цветастой шали, державшая за руку маленькую смуглую девочку. – Как она там будет? С белыми-то…

– Ну, что вы, – мягко возразил Ларри. – Среди них есть очень приличные люди.

– Бывает по-всякому, – согласились с ним.

– Да уж, что мы – каждый наособицу, что они…

Очередь двигалась медленно, и, пока добрались до кассы, обсудили всё во всех деталях.

И кино было очень хорошее, про зверюшек, что жили в лесу, хотя иногда и ссорились, но от охотников друг друга спасали. Это ж надо, какое кино у русских, что детям, что родителям интересно.

На следующий день в школьном дворе опять не протолкаться. Многие пришли сразу после церкви и потому были в своей лучшей одежде. Марк и Ларри тоже «по-воскресному». Самому Марку, конечно бы, не пробиться к спискам, но отец, во-первых, выше всех, а во-вторых, знает, где искать.

– Мы записывались в третий класс, сынок. Вот и давай смотреть.

Всех классов было по два. Маркус Левине значился в третьем «А». А когда просмотрели весь вписок, нашли там и Дика, и Риччи, и Нильса Свенсона.

– Здорово, правда, пап?

– Конечно, – согласился Ларри.

Насладившись видом своей фамилии в списках, помогли разобраться другим и стали выдираться из толпы. Увидев Эдуарда Хольмстона, Ларри подошёл к нему. Поблагодарить за отличную подготовку. Сдерживая счастливую улыбку, Хольмстон признательно склонил голову.

– Спасибо. Марк способный и был уже подготовлен. Я только отшлифовал.

– Я ювелир, – улыбнулся Ларри, – и знаю, что самый лучший камень мало стоит без умелой огранки и шлифовки.

– Ну, булыжник как ни шлифуй, бриллианта не получится, – ответно рассмеялся Хольмстон.

К Хольмстону подошли ещё родители – их дети, занимавшиеся в пансионе, так же удачно выдержали экзамен – и Ларри, ещё раз поблагодарив, распрощался и отошёл. Надо дать и другим поговорить.

Толпа у списков то редела, то снова скучивалась. Тут же знакомились и дети, и взрослые. Все классы оказались смешанными: девочки и мальчики, белые и цветные, а в некоторых классах и разновозрастные. Но ведь школа потому и называется «Общедоступной».

Стоя у окна, директор и учителя следили за этой толпой. Вчера они допоздна сидели, сортируя работы и свои записи, и распределяли учеников по классам, ломая головы, как сделать старшие классы не сплошь белыми: цветных детей с соответствующей подготовкой фактически не было. Ну что ж… Директор обернулся и оглядел свою команду, почти – он усмехнулся – боевое подразделение. Хотя, почему «почти»? Война продолжается, и до полной победы ещё далеко.

– Ну, надо выйти, поговорить. Вперёд?

Ему ответили кивками и улыбками.

Появление на крыльце директора и учителей вызвало мгновенное замешательство.

– Пап, – Марк дёрнул отца за руку. – Вон тот, это он нам диктовал. И в комиссии сидел, – и неуверенно предложил: – Подойдём?

Ларри посмотрел на высокого светловолосого юношу в строгом «учительском» костюме. Почувствовав его взгляд, тот обернулся. Они сразу узнали друг друга и одновременно пошли навстречу.

– Рад видеть вас, мистер Левине.

Он протянул руку, и Ларри свободно ответил на рукопожатие.

– Я тоже очень рад видеть вас, сэр. Мистер Кроуфорд?

– Да, совершенно верно, – Сидней улыбнулся стоящему рядом Марку, – Молодец, всё правильно решил и диктант очень прилично написал. Всего две ошибки.

Марк смущённо улыбнулся. А тут ещё выяснилось, что Сидней Кроуфорд будет заниматься как раз с их классом.

– Да, третий «А» – мой класс.

– Очень приятно, сэр.