– Так, уроды, говорю вам один раз, повторять не буду, поэтому слушайте меня внимательно. Сейчас у вас вечерний туалет: чистите бивни, умывайте рыла, мойте копыта. Затем все до одного по шконкам. Сразу говорю, увижу кого-то шатающимся по отделению после отбоя, накажу. Сами знаете как. Вот поэтому выссыкайте и высирайте из себя всё, что выпили и нажрали за день. Ясно?

Все молчали, понуро опустив головы.

– Я спрашиваю, – повышая голос, сказал санитар, – ясно!

– Да, – нехотя ответила половина пациентов.

– Не слышу! – чуть ли не заорал санитар.

– Ясно, – чуть громче ответили пациенты.

– Не жалуйтесь потом, уроды, что я вас не предупреждал.

После того, как все пациенты улеглись, и санитары выключили освещение, он, лёжа в постели, почувствовал, как усталость навалилась на него тяжёлым грузом, сковав тело и нервную систему железными тисками. Хотелось перед сном подумать о насущном, но он ощутил, как глаза склеиваются против его воли. «Наконец-то, этот ужасный день закончился и можно, хотя бы на короткое время расслабиться!» – последнее, о чём он успел подумать, перед тем, как провалиться в сон.

Сквозь сон до него донеслись звуки, которые ему показались знакомыми. Сначала он подумал, что рядом с ним мяукает котёнок. Затем по мере просыпания ему показалось, что это скулит щенок. Но когда он, вынырнув из сна, открыл глаза, он мгновенно понял, что рядом с ним, кто-то тихонько стонет и плачет. При этом плач был настолько жалобным, что ему спросонья почудилось в темноте, что рядом с его кроватью стоит и плачет маленький ребёнок.

Смахнув с глаз остатки сна, он потёр лицо, чтобы голова быстрее проснулась и начала соображать. Привстав на локтях, он прислушался и понял, что плач доносится со стороны кровати, на которой спал мужчина, вечно закрывающий ладонями уши во время истерик Эдика. Он не видел мужчину, так как тот был укрыт одеялом с головой, но хорошо его слышал.

– Эй, друг? – позвал он тихо мужчину. – Ты в порядке? Может тебе чем-то помочь?

Мужчина, услышав, что его зовут, умолк. Некоторое время он всматривался в темноту и вслушивался, в наступившую тишину. Ничего не услышав, он лёг и закрыл глаза. Когда перед сомкнутыми веками стали появляться образы, навеянные предстоящим сном, он вновь услышал плач, который был ещё жалобнее предыдущего. На этот раз, открыв глаза, он полностью поднялся и спросил:

– Эй, друг, что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

Мужчина вновь умолк. Решив, не ложиться, он выждал время и вновь услышал жалобный плач под одеялом. Понимая, что это так и будет продолжаться, и этот плач не даст ему спокойно спать, он встал с кровати и подошёл к мужчине. Нагнувшись, он аккуратно дотронулся до мужчины и тихо спросил:

– Эй, друг, у тебя что-то болит? Тебе плохо?

Мужчина после его прикосновения вздрогнул, а после слов замолчал. Некоторое время он лежал молча и не шевелился, но затем вновь начал жалобно подвывать. Более не в состоянии терпеть этот скулёж, он взялся за край одеяла и аккуратно откинул его с головы мужчины в сторону. Из-под одеяла резко пахнуло острым запахом фекалий. С трудом перетерпев зловонный запах, он посмотрел на мужчину, который лежал на спине и закрывал ладонями лицо, жалобно подвывая и всхлипывая, и понял, что у того проблемы с пищеварением.

– Что случилось, друг? – в очередной раз спросил он. – Тебе плохо? Может позвать санитаров?

Мужчина, услышав про санитаров, мгновенно убрал руки от лица и заплаканным голосом умоляюще сказал:

– Нет. Не надо. Я не хочу в угол. Не надо санитаров. Пожалуйста. Я не хочу…

– Хорошо-хорошо, успокойся, – сказал он, стараясь, успокоить мужчину. – Я тебя понял. Никаких санитаров.