В глазах рабочих было полное благоговение и ожидание, как будто Чжао Лэй был их единственным лучом надежды в этот момент, способным вывести их из затруднительного положения. Рабочие обнимали Чжао Лэя, плакали у его плеча, как будто выражая свое благоговение перед ним. В этот момент Чжао Лэй казался настоящим рабочим лидером.

Придя в центр толпы, Чжао Лэй словно преобразился, его лицо было полно праведного негодования, он взял мегафон из рук помощника, вскочил на импровизированную трибуну и громко крикнул: "Товарищи рабочие, посмотрите, мы так усердно работали для Электрическая компания «Красной Горы», а теперь даже зарплату не можем получить, это нормально? Торгово-промышленная палата внешней торговли, как крупный акционер, владеет 60% права принятия решений в Электрическая компания «Красной Горы», но ей наплевать на нашу жизнь и смерть, сегодня мы должны потребовать объяснений, пусть они выплатят нам нашу заслуженную зарплату!" Его голос через мегафон разнесся по округе, и в толпе тут же раздались бурные крики, эмоции рабочих были полностью зажжены им, они махали кулаками и скандировали лозунг "Верните мне зарплату".

Голос Чжао Лэя был чрезвычайно заразительным, каждое его слово было как искра, упавшая в сухую кучу гнева в сердцах рабочих.

Седовласый старый рабочий, с покрасневшими глазами, взволнованно крикнул: "Господин Чжао прав! Мы не можем просто так терпеть издевательства, мы должны добиться справедливости! Господин Чжао – наш великий спаситель, он день и ночь трудится ради нашего рабочего класса, эту милость мы не сможем отплатить за несколько жизней!"

Молодой парень рядом был еще более взволнован, он вскочил на заброшенную тележку, поднял руки и крикнул: "Объединяйтесь, товарищи, и сражайтесь с ними! Господин Чжао – наш лидер, следуя за ним, у нас есть шанс выжить, да здравствует господин Чжао!" В одно мгновение крики "Да здравствует господин Чжао" раздавались один за другим, достигая небес.

Толпа начала двигаться, как бушующие волны, одна за другой, направляясь к воротам штаб-квартиры Торгово-промышленной палаты внешней торговли, врываясь в штаб-квартиру Торгово-промышленной палаты внешней торговли, эта сила, казалось, могла прорвать все препятствия. Чжао Лэй стоял на трибуне, глядя на толпу, которую он подстрекал, в его глазах мелькнула едва заметная самодовольство, он был как шахматист, управляющий всей игрой, расставляя каждую фигуру точно на свое место.

В этот момент заранее подготовленный оркестр заиграл рядом воодушевляющую музыку, чрезвычайно подстрекательскую, каждая нота которой словно воспевала величие Чжао Лэя. Рабочие, словно получив бесконечную силу, один за другим подняли портреты Чжао Лэя, подготовленные профсоюзными лидерами, и пошли рядом с портретами Ленина, Маркса и Энгельса. На портрете Чжао Лэй улыбался, его взгляд был решительным, словно он смотрел на них, давая им силы.

В этот момент в сердцах рабочих Чжао Лэй уже слился с ними воедино, он был великим человеком, спустившимся с небес, чтобы спасти их от бед, воплощением истинного марксиста, заботящегося о благополучии рабочих.

Вдали толпа начала двигаться, как бушующие волны, одна за другой, устремляясь к воротам штаб-квартиры Торгово-промышленной палаты, врываясь в нее. Эта сила, казалось, могла прорвать любые препятствия.

Чжао Лэй стоял на высокой платформе, гневно глядя на штаб-квартиру Торгово-промышленной палаты. Его взгляд, словно два острых клинка, казалось, пронзал каждый кирпич этого здания, проникая сквозь все скрытые в нем "несправедливости" и "грехи". Мощное давление нахлынуло, словно воздух вокруг застыл.