Мун Чхоль Мин, хотя и не понимал китайского, но по их тону и взглядам мог примерно догадаться, он сидел там, как на иголках, его лицо горело. Гао Лин в этот момент повернулась, посмотрела на Мун Чхоль Мина и спросила на корейском через переводчик: "Мун Чхоль Мин, ты не взял никаких инструментов, как ты будешь чинить электроприборы?" Мун Чхоль Мин открыл рот, собираясь объяснить, но не знал, с чего начать.

Чжан Пин, увидев это, улыбнулся и утешил Гао Лин: "Не волнуйся, у нашей компании Линхай есть все инструменты, достаточно, чтобы этот 'кореец с полным лицом силикона' хорошо поработал, главное, чтобы у него была техника, если он не починит, не вини нас за невежливость". Сказав это, он намеренно подмигнул Мун Чхоль Мину.

Машина мчалась по шоссе, пейзаж за окном быстро проносился, Мун Чхоль Мин смотрел в окно, его сердце было полно смешанных чувств. Он сожалел о том, что вначале жадничал до мелочей и совершил глупость, продав некачественную продукцию, и боялся предстоящей ремонтной работы, не зная, какой результат его ждет. А Чжан Пин и Гао Лин, тем временем, продолжали весело смеяться, как будто это противостояние с Мун Чхоль Мином было лишь небольшим эпизодом в их жизни, у них было достаточно уверенности, чтобы заставить этого корейца подчиниться и решить насущную проблему компании Линхай.

По мере того, как машина приближалась к компании Линхай, атмосфера становилась все более напряженной.

Мун Чхоль Мин вышел из машины с крайним беспокойством, его шаги были неуверенными, когда он следовал за Гао Лин и Чжан Пином в компанию Линхай. По пути его глаза постоянно осматривались, величественное здание компании Линхай казалось ему особенно незнакомым и внушающим страх. С каждым шагом его беспокойство усиливалось, особенно когда он мельком увидел выставленные в компании электроприборы неизвестных марок, которые он продал, чувство вины мгновенно нахлынуло, его лицо то бледнело, то краснело. Он про себя сожалел: "Как я мог навлечь на себя такие большие неприятности, теперь все хорошо, я действительно не знаю, как это закончить".

Как только он вошел в дверь компании, Чжан Пин намеренно преувеличенно хлопнул в ладоши, громко позвал окружающих сотрудников, с насмешливой улыбкой на лице, и сказал по-китайски: "Все, идите сюда, посмотрите, здесь корейский оппа, я думаю, что силикона на его лице больше, чем в моей силиконовой подушке, не знаю, устал ли он от этого". Окружающие сотрудники, услышав это, бросили любопытные взгляды и начали перешептываться. Мун Чхоль Мин, хотя и не понимал китайского, но по взглядам окружающих и насмешливому тону Чжан Пина догадался, что это нехорошие слова, он мог только неловко улыбнуться, стиснув зубы, и с улыбкой поздороваться со всеми, пытаясь разрядить неловкую атмосферу.

Увидев это, Гао Лин подошла и, используя программу-переводчик, написала Мун Чхоль Мину: "Мун Чхоль Мин, теперь тебе предстоит ремонтировать неисправные электроприборы в компании. Надеюсь, ты отнесешься к этому серьезно, и все будут сотрудничать с тобой." Сказав это, она повела Мун Чхоль Мина в комнату отдыха для сотрудников.

Как только они вошли в комнату отдыха, их ноздрей ударил запах гари. Оказалось, что микроволновая печь в углу закоротила, и ее корпус слегка почернел. Чжан Пин шел следом, неся в руке тяжелый ящик с инструментами. Он с грохотом поставил его у ног Мун Чхоль Мина, поднял брови и сказал по-китайски: "Вице-президент, я лично принес тебе ящик с инструментами. Смотри внимательно, это очень уважительно с моей стороны, не так ли?" Мун Чхоль Мин ничего не понял и мог только растерянно смотреть на него, его глаза были полны беспомощности.