воткнул штепсель, болтавшийся на конце этого провода, в розетку. Лампа вспыхнула таким ярким светом, что Шваров зажмурился. А Юра повесив лампу под потолком на гвоздь, принялся прилаживать провод, чтобы не цепляться за него головами.

– А где же шаман? – спросил Шваров.

– Здесь он. Я его под телогрейками спрятал. – ответил Юра и закончив с проводом, пошёл к тому углу, где были свалены старые телогрейки. Откинув несколько телогреек в сторону, Юра позвал – Иди сюда. Смотри. Вот он. Мне дед рассказывал, что шаманы приносили людям большую пользу. Не знаю кому как, а этот, мне очень большую принёс…

Шваров подошёл и увидел шамана. Он оказался совсем маленьким человеком, ростом не более полутора метров. А на фотографии казался большим… Лёд с него, действительно, основательно стаял и теперь шаман лежал не в глыбе, как муравей в янтаре, а просто покрытый тонкой коркой прозрачного льда. Шваров с интересом стал рассматривать его. Лицо шамана показалось Шварову умиротворённым, но вот губы его… Казалось, что шаман улыбается. Нет, вернее, что губы его были чуть тронуты улыбкой. И улыбка его, показалась Шварову иронической.

– Интересно, чему он улыбался? – вслух сказал Шваров.

– Обрадовался, что помирает и уходит от этих дураков, которые его окружали… Достали наверное … – без всякого юмора сказал Юра. – Ну что, ты веришь, что он настоящий?

– Верю. – искренне сказал Шваров. – И Отто верит. А иначе он бы меня не послал…

– Тогда давай его размораживать. – Юра поволок из другого угла гаража паяльную лампу. А Шваров засомневался :

– Нет, так не получится … – остановил он Юру. – Мы испортим шамана… Давай лучше по-другому сделаем. Направим свет твоего прожектора на него, а ещё лучше поднесём поближе…

– Это надолго затянется. – нахмурился Юра. – А мне вечером долг отдавать, я обещал…

– А если мы шамана повредим твоей паяльной лампой, то вообще ничего не получим!

– Не повредим, не бойся. У меня опыт кое какой в таком деле уже есть. Я мороженную оленину так растаивал, чтобы тушу от туши отделить. – успокоил Юра и начал возиться со своей лампой. – Это гораздо быстрее. Я понимаешь, протезисту деньги должен, он просил сегодня же занести ему на работу, а работает он до семи вечера.

– Протезисту? – переспросил Шваров. – У тебя что, какой – то протез…

– Да нет, это стоматолог-протезист. Я у него в долг, Ирке зубы вставил. А то откуда бы у неё такие хорошие зубы… Раньше пеньки гнилые торчали… А я по-пьяни их выбил. Подвернулась она мне под горячую руку. Зря я так, конечно, она баба хоть и пьющая, но добрая, заметил, как она мне квартиру убрала? Всё вылизала! Пьяная в стельку была, из стороны в сторону моталась, а всё-таки дело до ума довела. Врушка только. Говорит, что я всю водку её вылакал, а сама тогда с чего нализалась? И ещё домой к себе полную бутылку водки понесла, я заметил… А мне, знаешь как выпить хочется?! Резко из запоя выходить, это как машину на большой скорости тормозить, так закувыркаться можно, что сразу кранты… Я сегодня вечером, когда долг отдам, отведу душу… Всё у меня там горит и стонет… А ты смотри, шаман-то подтаивает! – радостно сообщил Юра.

– Да. Ты молодец … – похвалил Шваров. С шамана почти сошла корка льда и Шваров приблизившись пытался рассмотреть татуировку. – Юра, а ты про татуировки ничего не знаешь? Про ваши долганские татуировки…

– Понятия не имею. – ответил Юра, не отрываясь от дела. – Я же в городе рос. В обычную школу ходил. Изредка так, ездил к родне в тундру.. Летом пару раз, мотался с ними по тундре. Из любопытства. А потом мне это надоело. Мама меня на море свозила один раз, и с тех пор я только о нём и мечтаю… Хоть это и давно было, мои родители ещё вместе жили. А сейчас у матери другая семья, она за русского вышла, живёт с ним где-то под Псковом. Двое детей у неё. А отец в Норильске живёт со своей сожительницей. Вобщем каждый сам по себе…