Двери в залу Ладислас, когда уходил, оставил прикрытыми не до конца, поэтому когда за створкой раздались голоса, я смогла разобрать каждое слово. Ну да, для этого пришлось встать и сделать несколько шагов к двери – но может у меня просто ноги затекли?

– Ладислас, ну и где ты её нашёл? На тебя обращало внимание столько подходящих девушек, красивых, хороших семей, нашего круга. Да что там, та же Ферреоль, несмотря на некоторые моменты в её репутации, и то подходила тебе намного лучше. А что сделал ты? – сказано было едким тоном, хотя голос был высоким и мелодичным, про такой говорят – серебряный.

– Мама, прекрати! – возмутился мой как бы жених. – Я её полюбил.

– Полюбил он, – продолжала ворчать обладательница серебряного голоса. – А ты не думал про свои обязанности перед семьёй? Твоё положение в обществе накладывает определённые…

– Мама, – устало произнёс Ладислас, – тут не о чем теперь говорить. Неужели не примешь выбранную мной невесту, носящую под сердцем моего ребёнка? Невестка у тебя в скором времени будет. Род я продолжил. Что тебе не нравится?

Если в начале подслушанного разговора мои глаза полезли на лоб, то дальше стало немного обидно и хотелось кого-нибудь треснуть. Даже знаю – кого. Он меня любит, да? Но как играет, зараза, как хорошо играет. Его мама права в этой ситуации целиком и полностью. Формально, несмотря на якобы мою беременность, родители имеют право не дать благословения на наш брак, насколько я запомнила семейный кодекс. Местные законы писали умные люди, предусмотревшие всё что можно и всё что невозможно, вплоть до попыток женить наследника рода «по залёту». Однако Ладислас Дюран уверен, что его родители своим правом не воспользуются. В какую махинацию меня втянули?! Зато можно спать спокойно, вариантов «безопасно отказаться от замужества в силу непреодолимых обстоятельств в виде родителей» мне точно не светит. У меня однозначно всего два варианта завершения нашего контракта – надевать подвенечное платье или примерять тюремную робу.

Додумать и переварить мысль я не успела, потому что слух уловил новые шаги, за дверьми поднялась какая-то суета. Прибыли гости. Меня же едва не сбили дверью, я еле успела юркнуть обратно в кресло.

Первым зашёл мой жених, рядом с ним была высокая женщина, уже немолодая, но всё равно стройная и, её рыжие волосы без единой седой нити были подобраны в непривычную мне причёску. А ещё у неё была настолько прямая осанка, словно проглотила палку… или скорее, готовилась командовать военным парадом. Пара цепких внимательных глаз вперились в меня не мигая, так что я ощутила себя кроликом перед удавом. Или микробом под микроскопом, то ли в чашку с бульоном пересадят, то ли антибиотиков плеснут, чтобы избавиться сразу и наверняка. Ладислас подошёл ко мне и помог выбраться из кресла. На подгибавшихся ногах я буквально доползла до леди, изобразила нечто непонятное вроде книксена или поклона, поцеловала протянутую мне руку.

– Мама, это – моя невеста, Элизабет, – нежно улыбнулся Ладислас.

– Вот значит как? Лизетт, если позволишь тебя так называть, добро пожаловать в семью. Мы с тобой, оказывается, тёзки.

Я опять судорожно сделала нечто вроде поклона и судорожно попыталась сообразить: мне надо соглашаться – или я должна молчать, а за меня всегда отвечает жених? Ладислас, не обращая внимания ни на что, словно робот по жёстко заданной программе, продолжил:

– Познакомься, это моя мама, Элизабет Дюран, урождённая Маселин.

Сделать очередной как-бы-поклон я не успела, в комнату вошёл новый человек. Седовласый мужчина, довольно сильно напоминавший Ладисласа, только состарившегося и более худого. И не понять сразу, что мой жених взял от отца, что от матери, но похож он на обоих. Я было дёрнулась шагнуть навстречу, но жених успел предупреждающе сжать мне локоть: стоим.