Мои надежды разлетелись, как только подоспевшие слесари вскрыли лифт. На то, что оказалось внутри него, невозможно было смотреть: от красивой молодой женщины осталось лишь кровавое месиво…

Я вдруг весь обмяк, колени противно ослабли, к горлу подступила неприятная тошнота. Жуткой холодной волной накатило осознание: ведь на ее месте должен был быть я! Это меня хотели скинуть в железной коробке с пятого этажа, превратив в лепешку. И если бы не моя щепетильность, не позволившая пугать несчастную женщину своим нелепым видом…

От этих мыслей меня заколотила нервная дрожь, и я поспешил убраться восвояси, чтобы, наконец, избавиться от всех страшных неожиданностей сегодняшнего дня.

Едва я успел закрыть за собой дверь в квартиру, как раздался телефонный звонок. Тот же незнакомый голос спросил:

– Григорий Александрович?

– Да! – выпалил я, не скрывая раздражения: – Объясните мне, наконец, что вам нужно!

– Очень рады вас слышать, – невозмутимо ответила мне трубка и отключилась…

Я не сумел и минуты поразмыслить над этой странностью, поскольку в мою жизнь, и без того в этот день чересчур бурную, ворвался следующий раздражающий фактор: моя подруга Валентина. Нет, в другое время и при других обстоятельствах я, возможно, был бы даже рад ее появлению, но не сегодня. Не то у меня сейчас было настроение.

Однако Валентина, по своему обыкновению, без телефонного звонка и каких-либо предупреждений, вторглась в мое жилище. Угрюмое выражение моего лица, которое должно было означать что-то вроде «убирайтесь все, я никого не желаю видеть», нисколько ее не смутило. Напротив, она решила, что, раз я не в духе, то ее задачей является развеселить меня, во что бы то ни стало. И на меня, уставшего и раздосадованного, полился целый поток женских сплетен, пересказов чужих шуток, самых разнообразных едких замечаний по поводу ее подруг и прочей словесной шелухи… Слушая весь этот бессистемный бред, я успел лишь подумать, что, вероятно, мужчине и женщине никогда не удастся понять друг друга по одной простой причине: то, что кажется женщине важным и интересным, занимает все ее мысли, для мужчины лишь пустое сотрясение воздуха, круги на воде. Видно, нас создали разные боги, образно выражаясь.

Я не особенно прислушивался к трескотне подруги, заведомо зная, что ничего ценного для меня в ее словах не содержится, пока вдруг не уловил нечто, таившее для меня угрозу. Из вороха слов, которыми она меня осыпала, наконец, выкристаллизовалась конкретная мысль: Валентина настойчиво предлагала мне составить ей компанию, чтобы немедленно отправиться на какой-то светский прием. Видите ли, без кавалера там появляться неприлично, и по этой серьезнейшей причине я просто обязан немедленно одеться во что-нибудь парадно-выходное и тащиться вместе с ней непонятно куда и зачем. Первым моим желанием было тотчас же выставить ее за дверь, но я предпочел подчиниться. Я руководствовался правилом, которое гласит, что в случае, когда любой из вариантов развития событий является неприятным, выбирать надо меньшее из зол. Сейчас меньшим злом было согласие пойти на этот идиотский банкет, поскольку в противном случае Валентина закатила бы скандал, переходящий в истерику, и одному Богу известно, какое количество подарков, цветов и походов в ресторан мне потребовалось бы впоследствии, чтобы смягчить ее «праведный» гнев и восстановить прежние любовные отношения. Мой отказ был чреват «отлучением от тела» на несколько недель, а на это я пойти никак не мог.

По такому же принципу выбора меньшего из зол я раз и навсегда предпочел браку периодические романы. Бывшая жена сделала все, чтобы отбить у меня любые матримониальные наклонности. Едва мы поженились, я стал с удивлением обнаруживать, что, оказывается, женщина, за которой я ухаживал до свадьбы, и та, с которой я теперь делю кров, совершенно не похожи друг на друга. Ну, просто два разных человека! Сперва это были лишь легкие, едва заметные отличия, которые поначалу можно терпеть, но со временем они затмили все прежние достоинства, и ты уже был не в состоянии понять – как случилось, что нежная, понимающая, влюбленная девушка, превратилась в эту требовательную, недовольную, ворчливую и совершенно незнакомую тебе женщину. Когда эта метаморфоза произошла с моей женой, я счел за лучшее развестись, и с тех пор уверен, что непременным условием женского очарования является дистанция, которая отделяет меня от нее.