Своих водоемов в Триарби быть не могло – крона деревьев игура хотя и достаточно плотна для того, чтобы высечь в ней дома и дороги, но вот вода там точно не удержится и обрушится мелким дождем в Низину. В благодарность короне за победу над мерсеби, прямо в День воцарения ангалийцы и Мастера воды одарили столицу собственным морем. Для этого ангалийцы, повелевавшие на Амплериксе ветрами, сотворили изысканную смесь потоков воздуха, которые, преодолев тысячи миль из своей колыбели в Эрзальской долине, достигли Эр-Нерая. Из этого бескрайнего белого водоема Мастера воды позволили ветру зачерпнуть столько воды, сколько можно было унести с собой в столицу. Уже в Триарби ветра, принесшие туда белые воды Эр-Нерая, истончились и превратились в невидимую чашу, постоянно поддерживая воду высоко наверху, у крон деревьев игура. Когда правившая в те времена Королева впервые увидела это сплошное, лишенное дна море, повисшее у древесных берегов и окаймлявшее Триарби с запада, ее удивление было столь велико, что она нарекла то море Парящими водами.

Завершив трапезу, Калирия отодвинула от себя тарелку и поднесла к губам небольшую наполненную водой хрустальную чашу в плетеной треноге из застывших белых волокон игура.

– Утолила голод? – заботливо спросил отец.

– Да, папа, спасибо. А что это было? – Она взглядом указала на пустую круглую тарелку, собственноручно вырезанную предводителем Вильдумского отряда из каменной коры игура и преподнесенную девочке на ее пятилетие четыре года назад.

– Это… – Поморщил лоб отец, вспоминая слово. – Это… сейчас… Ах, да. Это яблоко.

– Как интересно… – задумчиво шепнула Калирия. – Яблоко… А откуда оно у нас во дворце? И почему я раньше его не пробовала?

– Его вчера прислал патриций Шай Лаплари в знак внимания и приверженности короне.

– Напомни мне, кто такой патриций Шай?

– Глупышка, – улыбнулся Келий Бальерос. – Я тебе о нем уже рассказывал. Это наследник Эрзальской долины.

– Эрзальской долины? – переспросила девочка. – То есть он из ангалийцев?

– Да, и это не может не радовать.

– Надо же… Отец, не думаешь ли ты, что он собирается породниться с нами?

– Конечно, милая. Без сомнения, он отчаянно желает этого.

– Но он ангалиец! А я деквид. Не ты ли учил меня, что союзы между разными ступенями строго запрещены?

– Ты не просто деквид, дочь. По твоим венам бежит кровь деквидов, да, но ты не деквид. Ты первая ступень. И тебе дозволено все. Буквально – все. Даже союз с ангалийцем. Да что там ангалиец! Будь твоя воля, ты могла бы взять в мужья и Мага. А патриций Шай – все же великолепная кандидатура.

– Ах, отец, я читала «Грозные времена». Там говорилось, что брачные союзы не рождаются просто так. И меньшее, что интересует династии, это любовь между детьми. И что всякий брачный союз – это лишь сделка.

– Да, сделка. Но это еще и шанс дать чистое потомство. Родить дочь от ангалийца, согласись, все же лучше, чем от обычного деквида.

– Тебе нужна непременно красавица-внучка?

– Мне нужна просто внучка, Калирия. И всем нам она нужна. Твое дитя, твоя дочь. И неважно – от кого. Но если она будет от ангалийца, то…

– То что?

– То она действительно будет красавица.

– Красавица… Я не хочу давления на себя, отец. А выйти за ангалийца – это заведомо поставить нас в положение, при котором наши новые родственники будут все более настойчивы.

– Дочь, они могут быть сколь угодно настойчивы, но ни один брачный союз не обяжет нас менять ступени в иерархии. Ангалийцам на Амплериксе отведена четвертая ступень. Это выше, чем может показаться на первый взгляд. Шесть ступеней дают баланс, и каждый, кто дышит воздухом Амплерикса, должен оставаться на той ступени, которая была начертана ему тысячи лет назад.