– Я так и знала! И зачем ты мне это рассказываешь?! – Мне стало дурно, во рту пересохло. Огонь ревности беспощадно жёг меня изнутри.

– Прости, так уж вышло. Только эта женщина намного старше меня, и при встрече мы с ней обычно целуемся в щёчку.

– Ты издеваешься, да?

– Я гулял здесь с моей бабушкой. И да, я издеваюсь. – Его глаза снова улыбались.

– Знаешь что… А ведь ты злодей. – Мой ответ прозвучал драматично медленно.

– «You don’t know the power of the dark side», – пародийным голосом ответил мой спутник, ещё пять минут назад казавшийся самым романтичным мужчиной в истории.

После этого перформанса и последовавшего за ним выражения моего лица Ник явно понял, что я стопроцентно не в теме. Таким удивлённым я его видела впервые, он был таким трогательным и милым.

– Ты прикалываешься, да? Ты что, не смотрела «Звёздные войны»?!

– А, ясно! Теперь я поняла. Ты, должно быть, изображал того чувака в чёрном шлеме?

– Что?! Чувака в чёрном шлеме? Камилла! – Он рассмеялся. – Это ужасно! Но боюсь, что я бессилен перед твоей красотой, поэтому, так уж и быть, прощаю тебе этот грех.

– Благодарю, что пощадил.

– Без шуток: ты, серьёзно, не смотрела? – В глазах как будто бы ещё оставался маленький огонёк надежды.

– А что здесь такого? Да, не смотрела. Я ещё и «Игру престолов» не смотрела.

– Чёрт! Девушка, вы с какой планеты? – Он округлил глаза, вздёрнул правую бровь.

– С планеты «Я смотрю и делаю то, что хочу Я, а не то, что навязывает мне больное общество». И «Я» с большой буквы.

– Я уже это понял.

Мы рассмеялись. Нам действительно стало весело от этого глупого диалога. Должна признать, что минутка расслабления после погружения в культурно-историческую программу эпохи Просвещения была необходима. Хотя казалось, что наша эпоха взаимного просвещения только начиналась.

– Ничего, мы посмотрим всё это вместе, – серьёзно заключил Ник. – Тебе понравится.

– Я так не думаю. «Игру престолов» я смотреть точно не стану, ни за что.

– Ты так говоришь, потому что не пробовала.

– Я так говорю, потому что для меня этот сериал слишком жесток и… уж очень сер. И там всё время зима. Нет, это не моё! Я люблю, чтобы были краски, красота и любовь!

– Сопли, короче.

– Пусть так. Уж лучше розовые сопли, чем серая убогая жестокость. Надеюсь, ты не самый большой фанат и я не сильно задела твои чувства.

– Да ты просто разорвала их в клочья! – Мы рассмеялись. – Знаешь… – после недолгой паузы нежно добавил он, – ты необыкновенная. Кажется, я влюбился.

– Что, только сейчас? – Я игриво улыбнулась.

– Спроси меня об этом позже, – кажется, он засмущался. – Слушай, а ты, оказывается, вспыльчивая штучка! – подняв одну бровь, он улыбнулся, умело переводя разговор на другую тему. – Взгляд был такой испепеляющий, когда я сознался, что до тебя уже гулял тут…

– Со своей бабушкой?

– Ну, до того как я признался, что это была моя бабушка!

– Я не ревновала, если ты об этом. Просто не люблю быть «одной из» списка Казановы.

– Камилла, это не так. Не нужно судить по внешности, хоть я и правда офигенный. – Я рассмеялась, а он продолжал уверенно говорить со своей офигенной улыбкой.

– Какая самоуверенность! – Я рассмеялась. – Ладно, Дон Жуан, забыли!

– Что я офигенный? Нет, никогда не забывай об этом, пожалуйста. – Он улыбнулся. – Я прожил шесть лет в Париже, и они не прошли бесследно. За это время я полюбил этот город почти во всех его проявлениях. Много узнал о нём, вот и готов говорить часами.

– У тебя, между прочим, довольно неплохо получается. Можешь в случае чего работать гидом.

– Я и подрабатывал во времена учёбы.

– Это шутка?

– Естественно. Должен признать, что действительно знаю много, но увы – не настолько.