«Совсем крыша поехала. Чтобы Вера, да с этим? Чушь собачья!»

Но осадок остался. Поэтому Влад на этот раз без энтузиазма встретил настойчивые приглашения друзей в поездку на рыбалку, где Ольга планировала познакомить Игоря со своей родственницей Ярославой, которую Олег устроил в их компанию. Ярослава Владу нравилась. Но сейчас он вдруг счёл её не парой Игорю, будучи не в состоянии до конца понять причину этого.

Когда жена ещё раз напомнила о приглашении участкового на беседу, Влад встал, посмотрел на себя в зеркало, провёл обратной стороной ладони по щетине.

– Хорош, можешь не сомневаться, – прокомментировала супруга и порадовалась спокойствию мужа.

Представитель власти пил чай из металлического термоса и закусывал бутербродом с толстыми кусками докторской колбасы. Влад подошёл к столу, заставленному почти нетронутыми остатками их обильного несостоявшегося застолья. Пиршество прервалось на том этапе, когда гости выпили уже достаточно, а к самой трапезе, выходит, ещё и не приступили.

Увидев Влада, милиционер аккуратно сложил свой паек и убрал в старый бесформенный портфель.

– Владислав Сергеевич? – уточнил участковый. Он быстро глянул в паспорт и на подошедшего.

– Он самый, – буркнул в ответ Влад, взял стоящую на столе бутылку водки, ловко откупорил и красноречиво посмотрел на сидящего напротив.

Тот отрицательно покачал головой, и Влад налил только себе.

– Я так понимаю, это не допрос? – спросил он и, не получив ответ, выпил.

– Готов удовлетворить ваше любопытство, детектив. Где у вас Библия? Нужно же поклясться говорить правду, только правду и ничего кроме правды?

– Клясться не нужно, – пояснил милиционер, приступив к своим обязанностям. – Просто напи́шите в протоколе, мол, ознакомлены с ответственностью за дачу ложных показаний.

– А если я ничего не помню? – спросил опрашиваемый, изображая излишнюю степень опьянения.

– Тогда вы не должны удивляться, если кто-то вдруг сообщит, мол, Владислав Сергеевич Живых, находясь в невменяемом состоянии и испытывая личную неприязнь к потерпевшему, выстрелил в того, – говоря это, участковый с сожалением смотрел на собеседника. – И самое обидное – вы не сможете возразить. Вы же ничего не помните.

– Начинаю вспоминать, – хмуро заявил Владислав. – Мы сидели за столом, когда раздался выстрел.

– Хорошо, если память быстро восстанавливается. Так бывает. Вот у нас завклубом забыла, когда муж возвращается из командировки. Он вернулся, а она с завхозом. Так память восстановилась мигом – теперь не забывает. Уже в день отъезда ждать начинает. И вы вот вспомнили. А за столом, я так понимаю, вся компания была, когда выстрел услышали?

– Так точно. Это я помню.

– А кто готовил шашлык? Он же вставал из-за стола?

– Игорь. Он мастер этого… и не только этого дела… был.

– Был? Почему был? Вы видели тело? Или видели, как в него стреляли?

– Или сам стрелял? Это вы хотите спросить?

– Совсем не хотел. Вы же за столом сидели. Так вы сказали. И ваша жена так говорит. И друзья скажут. Вы сказали про них, они – про вас. Выходит, вы не могли стрелять. И никто не мог, коль на слова ваши полагаться. Значит, кроме самого потерпевшего, никто не мог стрелять…

– Может, кто посторонний, – прервал милиционера опрашиваемый и с нескрываемой иронией добавил: – Это очень сложно предположить? Тогда я подсказываю: кто-то, о ком вы не знаете, мог стрелять.

– Горничная ушла до вашего приезда. А больше никого здесь не было, – не обращая внимания на уничижительные интонации собеседника, пояснил участковый.

– Вы уже и окрестные леса проверили? Представляю себе, как ваши сыщики искали следы злоумышленников в непроходимых дебрях…