– Дорогой ты мой, – вздохнула с облегчением Лиза, – я рада, что он действует. Но только потому, что ты мне поверил и приложил все свои усилия. Думаешь, я этого не почувствовала? Или не заметила? Все делаешь ты сам, я только инструмент.

– Ты – золото, Лиза. – Нет, золото это слишком банально. Ты просто ангел. И профессионал высокого класса. Я так тебя люблю!

– Я тебя тоже, Джон.

Странно, слова про любовь звучали для меня совсем в ином смысле. В чистом, и широком. Гораздо шире, и глубже. Я был рад, что Лиза это поняла. И даже мне ответила тем же, в том же смысле.

– Может, продолжим? – с надеждой спросил я, хотя уже знал ответ.

– Завтра, Джон.

– Ладно, иди милая. И спасибо тебе за все. Это говорит мое сердце, а его не обманешь. Только приходи завтра, пожалуйста.

– Пойду, но знай, Джон, это ты – ангел. А таким не место в этом мире. За это я боюсь больше всего.

Дверь за ней закрылась. – Я – ангел? – Мне стало смешно и грустно. После всего услышанного из пленок, это слово просто корежило слух. Даже издевалось.

Через час появился Стив.

– Джон, привет, все хорошо?

Я кивнул, и даже улыбнулся.

– Есть две новости, хорошая и не очень. С какой начать?

– Стив, ты же меня знаешь. Конечно, с не очень.

– Ладно. Планы поменялись, сегодня вечером тебя повезут на операцию. Последние снимки ее ускорили. Но это так, ничего страшного. Ногу опять сломают, и опять склеят, только уже хорошо, так как надо.

– Ты сказочно добр ко мне, – усмехнулся я. – Но, все нормально. Жаль только, что Лизу не увижу.

– Через три дня увидишь, не забывай, что послезавтра воскресенье. В понедельник она будет тут как тут.

– А она знает?

– Я позвонил ей. Она просила передать тебе удачи, и провести эти дни на пользу дела. Просто вспоминать, что сможешь.

– А хорошая новость? – спросил я.

– Ты помнишь, когда я ответил, что тебе здесь быть не менее чем полгода? – Я кивнул. – Я ошибся. Твое выздоровление не идет так гладко.

У меня упало сердце, но я почувствовал какой-то подвох.

– Оно просто бежит, и не гладко, а странно. Твой организм делает чудеса. Сейчас бы, я назвал бы не полгода, а вдвое меньше. И завтра, с тебя уже начнут на некоторых участках снимать гипс. – Он посмотрел на меня очень внимательно.

– Я люблю тебя, Стив, – вымолвил я. – Очень.

Тот вздрогнул, но его лицо не поменялось. – Если бы я не знал тебя, Джон, я бы тебе такое сказал в ответ! Спасибо, дружище. Правда не знаю, как это у тебя получается, так выздоравливать. И вообще. Я отвечу на твой вопрос. Ты будешь жить до ста лет и умрешь среди правнуков. Поверь мне. Через два часа будь готов, за тобой заедут, – он улыбнулся и пошел к двери.

Я все понял. Нет, предстоящая операция меня не волновала. Я понял, и притом сердцем, почему так быстро выздоравливаю. У меня появилась цель, и я спешил ее исполнить. Много целей. И много спешки. Но все они были исключительно хорошими, и организм это понял и решил мне помочь. Я вспомнил слова той же Марты, что должен любить свое тело. Теперь я его искренне полюбил и благодарил. И вообще, я уже любил всех. Лизу, Стива, всех профессоров, и даже нянечек, которых я до этого просто не замечал, а ведь они меня обмывали каждый день, ухаживали. Даже Лизиного шефа любил.

Я очнулся в своей же палате. Наркоз начал отходить и нога ныла. Зато, моя голова лежала прямо на подушке, гипсовой прослойки не было. Меня предупредили, чтобы я не мотал головой в разные стороны, и поберегся бы немного. Но факт был фактом. Я мог смотреть на всех входящих и сидящих рядом. Я даже увидел свое окно, которое было справа, и от которого шел свет. Несмотря на ногу, я находился в состоянии полной эйфории. Наложенного гипса еще оставалось много, я не мог ни попробовать, ни ходить, ни двигать руками, только кончиками пальцев. Но голову досрочно освободили!