В дверь постучали снова.

Цезарь привстал со стула и подошел к стене.

Затем они услышали, как поворачивается ключ в замочной скважине. Вооруженная до зубов четверка недоуменно переглянулась, а в двери возник, трясущийся от холода, молодой человек в легкой, кожаной куртке. Он, аккуратно прикрыв за собой входную дверь, обернулся и, не успев сделать и шагу в направлении комнаты, получил прикладом в голову.

Сильный толчок разбудил Давида, он все еще продолжал ехать в автобусе.

– Да не-уже-ли оп-ять!?

Он старался оглядеться по сторонам, но опять мало что мог разглядеть. Приступ рвоты не заставил себя долго ждать, и бедолагу, стошнило прямо под сидение. Водитель ничего не заметил. И автобус продолжил свой путь въезжая в город. Но уже на выходе из автобуса он одернул руку Давида и сказал:

– парень ты кто такой? Почему я не видел, как ты садишься в автобус, где твой билет.

Еще пытаясь, навести резкость, Давид протянул, смятый билет, водителю.

Да ты что паскуда издеваешься, этой бумажке уже шесть лет, ты, что думаешь, я совсем идиот? Плати штраф!

Но Давид выпрыгнул наружу, пока водила не успел закрыть дверь. Ноги его приземлились в снег, он чуть было не поскользнулся, испугавшись еще сильнее он инстинктивно двигался с толпой, которая и привела его к подземке.

Он спешно спустился в метро, придя в себя, и уже немного понимая как работает механизм, пока ещё не объяснимого явления. В кармане оставалось ещё три жетона, купленные в 2013м. Он бросил один в скважину турникета и направился вниз. Спускаясь по эскалатору, он пытался вспомнить, понять и поверить в то, что только что сказал ему водитель автобуса.

Выйдя на улицу, и чтобы не замерзнуть, Давид побежал вверх по Ярославому Валу, в сопровождении, безразличных и насмешливых, взглядов прохожих.

Холод, острыми иглами впивался в тело, ноги намокли и онемели, но Давид бежал дальше. Он уже хотел упасть, и уснуть, уснуть навсегда и возможно тогда, на этот раз он проснется в теплой постели, а рядом с ним будет, недовольно, ворочаться его любимая Мэри. Но Древний инстинкт самосохранения, подгонял его вперед.

Наконец то, память подсказала Давиду, что нужно повернуть налево и спуститься вниз по переулку.

Давид забежал во двор, на этот раз магнитный ключ подошел к двери. Хватаясь руками за холодные перила, он бегом поднялся по лестнице и остановился возле той самой бронированной двери. Отдышавшись с минуту, он постучал…

Очнулся Давид на полу, одной рукой прикованный к батареи. Перед ним стояли четыре вооруженных человека. Один из них подошел ближе и присел на корточки.

– Давид? Это ты?

Давид всматривался в грубое лицо, покрытое рыжей, словно ржавым налетом, щетиной, с короткой стрижкой таких же рыжих волос.

– М-М-Макс?

– Бля буду! это же Давид. Крикнул рыжеволосый и продолжил разглядывать прикованного к батарее.

– Но этого не может быть ты совсем не изменился с момента нашей последней встречи, нет немного все-таки поплохел, исхудал, но все же… Макс продолжал осматривать старого друга, все еще не веря глазам.

– Артур, растопи печь поскорее, и дайте мне его спальник, он же совсем продрог.

Илья передал ему, уже распакованный и обысканный, спальный мешок, но с розжигом печи, жестом приказал не спешить.

– Откуда ты его знаешь?

– Это мой друг, мы уже сто лет с ним не виделись, я если честно и забыл уже сколько, ведь столько всего произошло. Слышишь Давид, ты что провалился под лед и все это время был заморожен.

– Я…Я не знаю возможно…

– Да разведите же вы огонь, изверги.

Скрипнула дверь и в неё вошли двое.

– Я вас спрашиваю, пачему вы не спустились в низ? мы падагнали машину под окно.