– Да, это правда. Он напал на нас сзади и своей палицей свалил шестерых. А, потом, победил и меня. Но, я не могу понять, почему от его одежды мой меч отскакивал, как деревянный. А ведь я им пробивал насквозь любую кольчугу.

– Ладно, не будем больше о нем, Угощайся и рассказывай, что там в этот раз, задумали Ромеи.

– Уважаемый Абу Убейда. От Вас у меня нет тайн. Император Ираклий собирается охватить вашу армию с юга и отрезать её от Аравии. И если Вы еще задержитесь у Димашка, то вас зажмут между городскими стенами и солдатами Имперской армией.

– Спасибо, тебе, ан-Нуман ибн аль-Мунзир. Арабы остаются арабами, а благородные остаются благородными, даже в минуты временных невзгод, несмотря на различия в вере и служа разным правителям. Передавай привет своим уважаемым отцу и дяде. И помни, что в моём шатре, тебе всегда будут рады. Сегодня же, ты можешь отправиться к своим шатрам. Ты свободен. К сожалению, я не могу вернуть тебе твоего коня и оружие. Они теперь принадлежат Икаму. Но, ты получишь оружие и коня не хуже потерянных.

– Благодарю за добрые слова. Я ваш должник. А коня и оружие я обязательно верну себе сам.

– Ну хватит разговоров, угощайся. Утки здесь особенно жирные и нежные. Ну, а вино ромеев для тебя не нуждается в представлении.

Когда Икам со своим спутником подъехал к шатрам их эскадрона – курдуса, то их появление было встречено приветственными криками. Причина столь уважительной встречи стала понятна, когда возле своего шатра наш герой увидел, выставленных на всеобщее обозрение трофейных лошадей и доспехи. Чтобы все желающие могли оценить качество ромейской брони, Анвар соорудил крестовину, на которую, как на манекен, повесил кольчугу и шлем. Вокруг лошадей толпилось немало зевак, которым Хашим, в сотый раз, скромно раздуваясь от гордости, рассказывал, как они впятером разгромили десяток ромейских конников. С каждым повтором, его рассказ обрастал все новыми и новыми героическими подробностями. Представленные доказательства, в виде военной добычи, заставляли умолкнуть скептиков, которым оставалось, лишь завистливо вздыхать и выискивать все новые, скрытые изъяны у захваченных лошадок. Поступали и предложения, продать некоторых из них, но эти вопросы ожидали прибытия Икама. Предложений продать доспехи не поступало. Бегло оценив качество брони, все признавали, что дать за неё истинную стоимость, может только очень богатый человек.

Услышав о прибытии Икама, из шатра вышел и Даррар со своей сестрой. Икам, соскочив с коня, передав его своему воину, который, выполнял у него обязанности конюха. Наш герой уже привык вести себя, как вельможа, что, к его удивлению, воспринималось окружающими с пониманием. Взяв, загарцевавшего аргамака под уздцы, он подвел его к своим друзьям.

Даррар с одобрением смотрел на коня. Кхаула, с широко раскрытыми глазами, выглядывала у него из-за спины.

– Поздравляю, Икам! Славная добыча! На таком коне и в такой броне не стыдно ходить и амиру!

– Я мерил, этот доспех, он мне тесноват. Да и конь, для меня, мелковат.

– Зря ты, так говоришь. Это настоящий персидский аргамак. Он неутомим и резв, как ветер. А мастера оружейники, легко подгонят доспехи под любой размер.

– Не стоит портить хорошую работу мастера кустарными вставками. И мой конь мне нравится больше. Даррар, я хочу просить, твоего разрешения, подарить этого коня твоей сестре. Правда, у меня есть одно условие.

Взглянув в загоревшееся от радости лицо сестры, Даррар, помрачнев, произнёс

– Икам. Я вижу, что твой подарок пришелся бы ей по душе. Но о каком условии идёт речь? Икам, помни, что ты говоришь о моей сестре!