Но в этот момент глаза старшего офицера расширяются. Он, хватая ртом воздух, с видимым ужасом смотрит то на документы, то на, все это время спокойно сидящего Амира.

Селиверстов суетится и пытается дрожащими руками нащупать кобуру с табельным оружием.

Водитель лишь ухмыляется, наблюдая за этими действиями.

Второй офицер, наконец, собирается с мыслями:

– Селиверстов, ты сдурел?! Кого остановил?! – он почему-то орет на напарника, прижимая его руки, не давая выхватить оружие. – Не смей!

Затем оборачивается к моему похитителю и протягивает тому документы.

– Извините нас! Обознались, с кем не бывает?! Видите, парень еще молодой, неопытный.

Дальше Селиверстов получает подзатыльник.

– Ээ… – только и выговаривает он.

– Пойдем! Чего встал?! Зачем людей хороших задерживаешь?! – выговаривает ему старший.

– Так, это… Там девушка… – опешив проговаривает молодой.

– И что?! Игра у них такая, или еще чего. В личную и интимную жизнь граждан нам лезть недозволенно. Пойдем! Я тебе в машине все объясню.

Темное стекло медленно поднимается, лишая последней надежды.

Она разорвана на части, растоптана, выжжена дотла.

«Нееет!» – хочется закричать, но выходит лишь дикое мычание.

Крик отчаяния отдается в горле болезненным комком.

И как я сразу об этом не подумала! У него все куплено! Весь город! А жалкие людишки не иначе, как грязь под ногтями.

Вот убьет меня, и никто даже не хватится. Скажут, что сама напросилась.

Быть может, поэтому он до сих пор не за решеткой?! Ведь только там ему самое место!

«Зверь!»

«Скотина!»

«Урод!»

Все ругательства сами собой вырываются одно за другим, но разобрать мои крики не могу даже я сама. Скотч отлично фиксирует губы и становится больно оттого, что я пытаюсь их растянуть.

Бандит не обращает на меня никакого внимания. В какой-то момент он только включает музыку, прибавляя громкость до тех пор, пока она не заглушает мои попытки докричаться до него.

От обиды и безысходности тошно. Даже затекшие запястья сейчас ерунда в сравнении с этим чувством, играющим с сознанием.

Перед глазами всплывают всякие ужасы. Но чего я точно никак не могу понять, так это как так получилось, что вместо вечеринки с друзьями я связанная мчусь в неизвестность с опасным мужчиной?!

Он до сих пор равнодушно поглядывает на меня через зеркало заднего вида, иногда задерживая взгляд слишком надолго.

Так мы проводим в пути еще немного. Потом сворачиваем на заправку и останавливаемся.

Я уже не рассчитываю, что здесь мне помогут. Даже если привлеку внимание, никто и не подумает подойти. А, может, просто сделает вид, что не видит, как такой известный человек везет на заднем сидении заложницу.

– Это последняя остановка перед моим домом, – верзила глушит мотор, а затем обращается ко мне. – Ехать далеко, а тут можно сходить в туалет. Последняя возможность.

Я удивляюсь такому повороту событий, поэтому долго перевариваю услышанное. Все время пытаюсь найти подвох. В чем он?

– Кивни, если поняла.

Я киваю.

Его властный голос не перестает меня удивлять. Разговаривает мужчина буднично, но сталь проскальзывает в каждом слове. Ты понимаешь, что нужно слушаться. Реагировать на все, что он говорит.

Амир смотрит на меня через зеркало. Внимательно. Прямо в глаза.

Наверное, хочет увидеть, как я трепещу перед ним. Как нутро в ужасе сжимается, представляя поблизости накаченную фигуру мерзавца.

Моя шея становится влажной от волнения, которое теперь играет новыми красками.

Опасность клокочет под кожей, а все прочие чувства сплелись в непонятный клубок. И самой мне никак не удастся его распутать.

– Я могу отпустить тебя туда, если ты готова выполнять правила. Если же нет…