– Рина, с ума сошла, нельзя, сил на понюшку, вождь грозен, и так виновата…

– Фиса, не смей так думать! И вообще, не смей, слышишь! Если бы ты не стала такой ведьмой, то не смогла меня спасти!

В дверях появился Амир и действительно грозно посмотрел на Фису, но я махнула на него рукой:

– Амир, скажи ей, она не виновата…

– Не виновата.

Он слышал разговор, и кто бы сомневался. Но не возмущён Ланом, значит, разрешил выдать информацию. А грозен потому, что я купалась в бассейне и встала с постели. Фиса подошла к нему и прошептала:

– Вождь…

– Анфиса, Рина тебя простила.

Ответил таким тоном, что больше говорить было не о чем. А я решила своим способом вернуть мир между ведьмой и вождём, вспомнила обещание организму и упала в обморок. Только организм очень серьёзно отнёсся к выполнению обещания – в себя я пришла через три дня.

Всё-таки пришлось Амиру согласиться с Фисой и допустить Софию для моего спасения. Сил у меня не было совсем, и я ни у кого не брала энергии. Это мне уже сам Амир и рассказал, хмуря брови, и всем своим видом изображая недовольство. Мне было очень удобно сидеть на его коленях, и я только искоса посматривала на грозного вождя. Мы смотрели на море и счастливо вздыхали.

София смогла помочь мне. Оказалось, что во мне осталась энергия Силы, но как-то смешалась с моей энергией, вернее остатками, и только она смогла её почувствовать, я не всё поняла в своём состоянии счастья. А потом они, Амир и Фиса, решили, что мне нужно отдохнуть уже серьёзно – а предыдущее лежание интересно, не было серьёзным? – и ещё на сутки усыпили. Как София избавила меня от этой энергии Силы, никто рассказывать не собирался, хотя руки побаливали, и голова немного кружилась. Но Амир уже мог находиться рядом со мной и не забирал моей жизни, это самое главное.

Когда я проснулась, Амир лежал рядом и смотрел на меня.

– Доброе утро, жена.

– Доброе утро…

Нежный поцелуй и счастливые глаза. Он сам накормил меня завтраком, забрав у Фисы поднос.

– Амир, я могу сама…

– Можешь.

И поднёс к моему рту ложечку с кашей из непонятности серого цвета. Я мрачно спросила:

– Это Фред такое приготовил?

– Анфиса.

Стало понятно, почему он кормит меня сам – ему сопротивляться бесполезно, пришлось съесть всё. Я ела кашу и думала, Амир впервые так ко мне обратился утром – жена. Чтобы напомнить мне после бессознательного состояния? Или сам уже всё вспомнил и доказывает, что мужем и остаётся? Я улыбнулась своей мысли, и Амир сразу ответил счастливой улыбкой.

Конец ознакомительного фрагмента.