Руки Амира замерли, а я попыталась встать, но бороться с ними это как чугун разгибать, и, осознав безнадёжность, мне пришлось продолжить свою безумную речь на его коленях. Утерев ладошками щёки и вздохнув, я заговорила:

– Амир, я не люблю тебя, это не настоящая любовь. Я на самом деле не умею любить, мне сейчас плохо, очень тяжело, потому что… потому, что я очень надеялась, мечтала… о любви, мне казалось… когда-нибудь ты… я… в общем, может бы и получилось. Ани любит тебя сейчас, она удивительная, очень настоящая, добрая, ласковая… а я… ты на мне первые свои моменты чувственности… так получилось… на мне как… тренировался для Ани. Понимаешь, я только ступенька к твоему настоящему счастью… ты проснулся рядом со мной от своего долгого сна, а жить, как вождь… и как мужчина… будешь с Ани. Амир, она прекрасная девушка, настоящая жена вождя, она уже мудрая, всё понимает, и уже сейчас готова ради тебя на всё… Она будет слушаться тебя во всём, понимать тебя, никаких разборок и непониманий… и её не надо будет спасать от …собственной глупости, как меня. Амир, теперь всё будет правильно, спокойно, ты… ты будешь счастлив, а я… я… буду… где-нибудь очень далеко от вас. Амир, а можно меня к кристаллу, там комнатка есть, или в горы, помнишь, домик, где мы с Фисой…

Я замерла, не надо было о Фисе говорить, но в порыве описания своей будущей тоскливой жизни совсем забылась.

– …песни… я учила…. Амир, она лишь орудие… она… Анфиса… это закон. Отпусти меня.

Но Амир только сильнее меня к себе прижал, руки стали такими обжигающими, что я чувствовала их через одежду.

– Амир, ты уже… чужой муж, ну, почти. Отпусти меня.

– Я твой муж.

И вдруг он издал звук, очень похожий на хихиканье, но так как грозный вождь хихикать не может априори, то я решила уточнить и посмотрела на него. Амир улыбался и глаза светились голубизной.

– У меня будет гарем.

Он вскочил, чмокнул в щёку, уложил меня на постель и исчез. А я лежала в полной растерянности, неужели Амир на самом деле собирается… Гарем?!!! Моё возмущённое пыхтение прервал Роберт.

– Рина, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Что с Фисой?

– С ней говорит Амир.

– Где она?

– В доме.

Роберт устроился на полу и взял меня за руку.

– Только не говори мне, что…

– Амир её не убьет.

– Я знаю.

– Рина, то, что сделала Анфиса…

– Она спасла меня, если бы не она, я бы не выжила… тогда. И потом она меня спасала. Могла и сейчас промолчать… всё так и должно быть. Подожди, дай сказать. Закон прав… Амир вождь и у него должна быть настоящая жизнь. Я батарейка и ступенька… и ещё что-нибудь, аппарат для восстановления вождя. Вот. А для настоящей жизни родилась Ани. И не спорь со мной.

– Я не спорю.

Мысль о гареме раздражала, и Роберт попал под это состояние. Думать о том, что я вообще-то могу просто погибнуть в любой момент из-за возможных чувств Амира я не хотела, так как не верила в это. Как говорила одна моя учительница: гормоны взыграли от долгого воздержания, но любовь к этому отношения не имеет. Мне больно от собственной очередной наивной надежды, которую судьба задавила сразу, предъявив настоящую претендентку на любовь избранника. И то, как Амир радостно решил организовать гарем, только подтвердило его истинное желание. Вроде как и я остаюсь в собственности, не обидел немедленным разводом, и настоящая жена, молодая и красивая, под боком совершенно официально. Недоверие к Амиру поднялось в душе гигантским ледяным айсбергом.

Роберт не мешал думать, держал за руку и внимательно меня рассматривал, может мысли слушал.

– Ты мысли читаешь?

– Нет. Но они иногда очень заметны на твоём лице.