Амир встал, несколько раз произнёс мелодичную фразу, как куплет песни, хор мужских голосов вторил ему, один голос выделялся повторением самого высокого звука, и в этот момент пламя высоко поднималось, озаряя ковровый коридор. Когда прозвучало последнее слово, огонь вспыхнул так, что надписи на коврах одновременно проявились багровым цветом, пронеслись движением по всему пространству стен, казалось, что ковры таким образом приняли клятву вождя хасов. Прижатая руками Амира я неожиданно стала задыхаться, воздух загустел, стал плотным и не двигался, вздох не получался. В попытке вздохнуть я откинулась, и Амир заметил моё состояние.

– Рина, что с тобой?

– Не …могу …дышать…

Невероятный свет пронзил глаза, и я ослепла, в абсолютной тишине зазвучал странный голос, даже не голос, а волна звука, но удивительным образом я её понимала – состояние недовольства и гнева. Этот гнев сдавил меня болью и страхом, тело перестало существовать, только сердце упорно продолжало биться, не поддаваясь давлению. Неведомая сила окружила сердце пламенем, и оно загорелось, боль была настолько сильной, что исчезло всё, ничего кроме боли и Пустоты. И в этой Пустоте проявился голубой лучик, прохладный и чистый, он пробил пламя и заискрился ярким светом по сердцу, остудил его, заставил биться. И неведомая сила отступила, исчезла боль, а с нею страх.

Нет сил на борьбу, нет сил на любовь, нет сил, их просто нет. Баба-Яга добилась своего – силы закончились, а с ними и жизнь. Моя оболочка лежала на траве, рядом ласково шептало море, солнце старалось согреть мою ледяную кожу, а чьи-то руки пытались поделиться своей жизнью. Сквозь тяжёлый туман я услышала голос:

– Вито, Ася приехала.

Руки на мгновение отпустили мои пальцы, но их сразу схватили маленькие жёсткие проволоки, обернулись до локтя вязью и огонь пронёсся по венам.

Только на третий день, когда я уже совсем пришла в себя, могла самостоятельно вставать и подходить к окну, Вито рассказал мне, что произошло во время ритуала. Я стала задыхаться и потеряла сознание, а ковры светились багровым светом до тех пор, пока нас с Амиром не вынесли за пределы дома.

– Нас… с Амиром?

– Он тоже потерял сознание.

– А почему он, Вито, почему он? Сила не приняла меня, почему… она его наказала…

Я стала падать, и Вито подхватив меня, уложил на постель.

– Что с ним?

– Тебя спасла Ася, она сумела передать тебе нашу энергию.

– Вито! Что с Амиром?!

– Он всё ещё без сознания.

Страшная боль мгновением пронеслась по всему телу, и я закричала.

– Рина! Ася!

В сознание я пришла почти сразу, Ася обернулась вокруг меня всем своим маленьким тельцем, обняла ручками, даже лбом прижалась к моей голове. Вито прислонил свои руки к её спине и, заметив, что я пришла в себя, приказал:

– Фиса, забери Асю.

Только когда Фиса подняла Асю на руки, я поняла, что девочка без сознания.

– Что с ней?

– Сил мало осталось.

Она унесла Асю, а я с ужасом подняла глаза на бледного Вито. Он тяжело вздохнул и признался:

– Ася с каждым разом теряет свои жизненные силы.

Странная мысль пришла мне от ужаса – я могу контролировать свою боль, голубой луч это я, это моя любовь. И она спасла меня, сила хасов должна была меня убить ещё там, но луч победил её. Ну, скажем, не совсем победил. Вито внимательно смотрел на меня, понял, что я о чём-то очень важном размышляю.

– Вито… расскажи мне, что был за ритуал.

– Амир выбрал тебя как жену вождя перед своим народом, ритуал представления жены хасам.

– В гарем?

– Да. У хасов не было единственной женщины.

– Тогда почему сила так… возмутилась?

– Она почувствовала, что для Амира ты единственная.