Когда зрение более или менее вернулось, я поставил Машу к стене не своё место, и легонько тюкнул кирпичом по ошейнику. Он раскололся сразу и осыпался вниз дождём из осколков. Ненавистный тросик упал нам под ноги.

– Ка-а-а-а-а-айф! – сказала Маша, ощупывая свою шею, – ой! – вдруг обеспокоилась она, – у тебя кровь!

Оказалось, что я поранил-таки шею. Оно и не удивительно, ведь и долбил много по ошейнику, и разрушался он постепенно, вот в какой-то момент и рассёк себе кожу.

Маша осмотрела рану и успокоила меня, что мол, ничего страшного, просто царапина. Хорошо бы её чем-нибудь обработать, да жаль нечем.

Сжав зубы, я сам себе её слегка прижёг огоньком плазмы. Лучше, чем ничего.

– Ну что, уходим с этого места? – спросила Маша, когда мы закончили.

– Погоди, – сказал я, – не знаю, видят ли они, где находится ошейник, но я хочу, чтобы от него вообще ничего не осталось.

Машин рассыпался на мелкие осколки, а мой развалился на несколько частей. Я применил к тому что осталось заклинание ещё раз и раздолбил обломки кирпичом. Потом свернул тросик в небольшой моток и проделал с ним то же самое, превратив практически в пыль. На всякий случай, чтобы не думать и не сомневаться.

В общем, то, что осталось от нашей с Машей связки, превратилось в мелкий мусор. Если они раньше и могли нас как-то отследить, то по этим рассыпанным осколкам вряд ли.

– Ну что? В какую сторону? – спросила Маша.

– Раз мы не знаем куда лучше, давай доверимся судьбе и разыграем вариант в «камень, ножницы, бумага»? – предложил я.

– Давай! – тут же с улыбкой согласилась Маша.

Настроение у неё, после того как мы избавились от ошейников, заметно улучшилось, и пусть маны пока что не было, но она всё равно чувствовала вернувшиеся силы и балдела от этого.

– Если выигрываешь ты, мы идём туда, – махнул я рукой в один рукав коридора, – если я, туда, – указал я в другой.

– Ага! – улыбаясь, кивнула Маша.

– Готова? – спросил я, и Маша кивнула, – камень, ножницы, бумага, раз, два, три! – сказал я и выбросил ножницы.

– Ха! – торжествующе сказала Маша, которая держала напротив моих растопыренных пальцев кулачок, – я выиграла!

– Думаешь, это хорошо? Мы же не знаем, какой вариант лучше! – заметил я.

– Ну и что? – пожала плечами Маша, – победа есть победа!

– Тоже верно! – улыбнулся я ей, – как же хорошо при нормальном свете! Я так тосковал по своему светочу! И как только люди раньше, до магопокалипсиса, без них жили?

– Понятия не имею! – сказал Маша, не переставая улыбаться.

Я поднял с пола каску и напялил её на себя.

– Ну-ка, попробуй меня толкнуть, только аккуратно! – попросил её я.

Маша попробовала, но ничего не случилось.

– Работает! – обрадовалась Маша.

– Ага! – сказал я, – наверное, как и говорил нам Серёжа, это просто артефакт, который вот так не отключишь, как наши ошейники.

– Фу-у-у-у-у-у! – скривилась Маша, – не напоминай мне про них!

– Тебе не нравилось быть привязанной ко мне? – поддел я её.

– Дело не в тебе, а в ограничениях и насилии над нами, – сказала Маша.

– Ты права. Но что-то в этом такое было! Командная работа, когда ошибка одного, может привести к гибели обоих. Я бы сознательно на такое никогда не согласился, но раз этот опыт был, нужно попытаться извлечь из него пользу, – сказал я.

– Ну, ты извлекай, расскажешь потом, чем дело кончилось! – сказала легкомысленно Маша.

Девочки – такие девочки!

Я не стал с ней спорить, и мы бодро зашагали по коридору, в «выигранном» Машей направлении. Нас переполняло чувство эйфории, как будто всё уже закончилось. А ведь прошлая наша попытка побега, без ошейников и тросиков привела к ухудшению ситуации. Сейчас мы просто вернулись к тому же самому раскладу. Снова где-то в коммуникациях, не имея никакого представления, как отсюда выбираться.