Я только успел выставить вперёд руку с песком, и моя раскрытая пятерня угодила ей прямо под капюшон. Однако и мне досталось, сильный удар в грудь отбросил меня на несколько метров. Вспыхнувшая оболочка кокона показала, что удар был приправлен магией, но это воздействие защита нейтрализовала, остался только сам толчок.

Оглушение подействовало, и назгул стоял, расставив руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Я выхватил клюшку и, широко размахнувшись, врезал противнику по голове. Она рухнула на пол мешком. Я увидел в дверях быструю фигуру, и, вскинув руку, стал формировать над ней шар плазмы. Во второй руке по-прежнему была клюшка. Интересно, что есть у назгула?

Противник замешкался в дверях. Она понимала, что я в коконе и магия не подействует. Нужно было действовать обычным методом, но, видимо, никакого оружия с собой не было. А я был и с плазмой, и с клюшкой. То есть, мог драться и магией и так.

Из зала доносились крики и шум, по которым я никак не мог понять, что именно там происходит. Нужно было заканчивать здесь побыстрее, чтобы помочь своим. Я бросился на назгула с клюшкой наперевес, но та и не думала отступать. Подпрыгнув, она перелетела через меня, и, оказавшись за спиной, тут же прыгнула снова, пытаясь сбить меня с ног.

Я швырнул плазменный шар почти в упор, и несмотря на то, что посылать его пришлось из под руки, попал в район живота, туда же, где до этого взорвалась стрела. Назгул неожиданно для меня рухнул на колени, согнувшись пополам. Не думаю, что это именно мой шар так подействовал, скорее всего, взрыв стрелы тоже не прошёл бесследно.

В ту же секунду я врезал ей клюшкой по голове и бросился в зал.

Когда я вбежал, то в первое мгновение у меня внутри всё опустилось, потому что я не увидел Машу. Впрочем, как и Фаера. Происходило что-то странное. Двух оставшихся в живых назгулов гоняла Амина. Они удирали от неё, но она была быстрее.

Амина смеялась, и голос у неё был почти чистый, осталась только лёгкая хрипотца. Тело тоже почти полностью очистилось, и теперь она скакала по саркофагам голышом, стремительно перепрыгивая с одного на другой.

Я увидел, как мелькнула голова Маши над саркофагом, и тут же спряталась обратно. Видимо, Амина сама хотела завершить этот бой и попросила ей не мешать.

В руках у Амины были два клинка, окутанных голубой плазмой. Точно такие же, как у первой прибежавшей сюда её копии. Куда они, кстати, делись, когда та погибла? Или у них нет физического воплощения и это магическое проявление оружия?

Амина настигла одну из своих копий и воткнула ей клинок в спину. Пока она это делала, последняя оставшаяся в живых, вдруг скинула капюшон, сорвала балаклаву, и мы увидели двух, абсолютно идентичных Амин.

– Сестра! – воскликнула копия, вскинув руки, – не убивай! Мы же одно целое!

– Врёшь, сука! – ласково сказала Амина, – это я одно целое! А ты, оторванный от этого целого кусок, который необходимо вернуть на место!

– Так нечестно! Ты же знаешь, что я не могу причинить тебе вред? Это не бой, это убийство! – не сдавалась копия.

– Не можешь причинить мне вред? – искренне удивилась Амина, – то есть то, что я два года висела здесь на стене и ходила под себя, это сплошная польза?

– Это сделала не я! – возмутилась копия.

– Но само твоё существование, это постоянный вред для меня. Так что не тебе говорить о честности! – Амина вдруг стала серьёзной, скрестила перед собой руки с клинками, а потом резко прыгнув вперёд, развела их в стороны, отрезав голову своей копии как ножницами.

После чего сделала круг головой, как бы разминая шею, и улыбнулась.