– Господа, – начал Маккейн взволнованно, – я хочу проинформировать вас, что имел разговор с президентом Бушем. Мы достигли с ним взаимопонимания по вопросу о том, что через 4 года, в 2008 году, на выборах президента США я стану единственным кандидатом от Республиканской партии.
– Поздравляем вас, сенатор, – вставил Хербст. Среди присутствующих возникло заметное шевеление.
– Мы пока не знаем, кто будет нашими соперниками от демократов, но понимаем, что основной козырь для нас будет внешняя политика. Чем более кризисной ситуация будет в мире, тем легче нам будет сказать американскому народу: не надо менять коней на переправе. Не надо менять республиканцев. Для того чтобы кризисная ситуация в мире возникла именно в период выборов, мы должны будем ее обострить. Конечно, не мы сами. А наши союзники. Мы думаем, что если бы пара-тройка лидеров постсоветских республик совершили бы в отношении России ряд провокаций, а Россия в ответ напала бы на них, это был бы прекрасный повод закричать на весь мир об имперской России. А сенатор Маккейн явно бы набрал очки в выборной гонке. Для этого нам нужны послушные ребята в этих странах типа того же Саакашвили. Украина также очень важна. Мы видим, что до выборов еще четыре года, но готовимся к ним мы сейчас. Президент Украины Кушма не способен совершить провокацию. Поэтому мы принимаем решение о его замене. Пусть так называемый «народ» его свергнет. Мы же гарантируем ему безопасность. Таким образом, посол, от вашей работы в Украине зависит и судьба Республиканской партии, и судьба преемственности власти в Америке.
– Я осознал все в полной мере. Долгосрочные планы – по мне. – Хербст не без удовольствия вспомнил, что его жизнь была распланирована даже не на четыре, а на сорок лет вперед.
– Вам и нам предстоит большая работа, – сказал Маккейн.
– Совместная работа, – подтвердила Райс.
– Майк Боун поедет в Киев вместе с вами, посол, – сказал Маккейн, – и ваша задача теперь – всемерно оказывать поддержку работе его «Фридом хауса».
– О’кей, – кивнул Хербст. Ему сильно захотелось есть, и очень кстати, что им снова предложили переместиться в холл, где тусовались амбициозные революционеры, возглавляемые будущим президентом Украины и его супругой.
Глава восьмая
Февраль 2004 г.
Горiлка «Мiров» це чистий смак i вiдсутнiсть уранiшнього похмiлля.[22]
– Премьер-министр Украины Янушевич начал рабочие поездки по регионам Украины, – сообщает пресс-служба правительства.
Они сидели в уютном ресторанчике на Андреевском спуске.
– Слушай, Коля, – начала Алла разговор, который давно откладывала. – Я вообще-то тут по работе, если ты не забыл. Мне шеф поручил исследовать проблему «голодомора» тридцатых годов.
– Ну, исследуй, раз поручили. Я-то тут при чем?
– А при том, что ты со своими связями можешь мне помочь найти архивы, документы, познакомить со знающими людьми, экспертами…
– Да чего там знать-то? Большевики насильно забрали хлеб у крестьян, и начался голод, умерли то ли пять, то ли десять миллионов человек.
– Какой ты скорый! Пять или десять?
– Какая разница? Людей ограбили! Короче, каждый пятый украинец тогда умер с голоду на Восточной Украине.
– А на Западной?
– А Западная тогда в Польше была, там «голодомора» не было.
– Почему же тогда семьдесят процентов жителей Западной Украины говорит, что «голодомор» был, а в Восточной Украине так считают только десять процентов жителей? Ведь, по идее, все должно быть наоборот, Восточная Украина должна была про «голодомор» помнить, а Западная про него только слышать краем уха. Это ваши же социологи пишут.
– Ну… Что ты хочешь сказать, что «голодомора» не было, что ли? Ерунда какая-то, всем известно, что он был!