Что тут возразишь… Озеро наше искусственное. Перегородили реку плотиной, построили электростанцию, образовалось огромное водохранилище. На местной карте мы находим себя с большим трудом, в самом углу. Неудивительно, что наши дамы решили все разведать. И мы отправились на марину. Марина – это пристань и центр местной тусовки, поменьше харбора – пристани настоящей, транспортного назначения.

Погода невероятно жаркая. Никто никуда не спешит. Мужички уселись в тележку под тентом и куда-то завеялись, тараторя на всю округу. С воды треск моторов. Фургон какой-то. В ресторанчике безлюдно и тихо. Не знаешь, куда себя деть. Стоишь, сидишь, находишь себя на какой-то тумбе… Голова плавится, не угрожающе, а как-то празднично, готовясь к солнечному удару. Звук отключается, но зрение пока работает. Иру я увидел около машины. Тип с рюкзачком. Странник.

– Дурак какой-то, – удивляется Ира. – Спрашивает: – Это Хонда? А какой багажник? А сколько бензина? А что? А куда? Вот он, сидит, как ни в чем не бывало.

Я глянул, и никого не увидел.

– Где?

– Ты совсем слепой. На скамейке…

Я не стал спорить, я сделал снимок.

Полюбуйтесь видом. И главное, если вы кого-то здесь заметили, обязательно позвоните. Можно даже ночью. Меня это волнует…

Нам дают моторную лодку. На четыре часа. Объедем озеро, насколько хватит времени. Но нужно ждать. А пока мы вернулись к себе, поели. Дамы объявили, что с них достаточно. Жарко. Лучше провести время у воды.

Пока мы болтались у пристани, Марина отлучилась и вернулась с небольшой коробкой. – Зря не открывай, – предупредила Марина. Поставь пока в холодильник.

К этому дню мой рыбацкий стаж возрос, обогатившись приобретениями и потерями. Удачей была поимка рыбы, потерей – выход Марины из артели. Марина разочаровалась в рыбалке. Энтузиазм без результата следует назвать упрямством, а Марина была человеком здравомыслящим. Лишних усилий она не совершала, но считала нужным поддерживать меня морально.

Начиналось все замечательно. Сосиска сработала. Поплавок дернулся, едва коснувшись воды. Рыба забилась на доке. С ладонь величиной. Врать не буду. Марина ахнула. Готовилось невероятное. И тут, как отрезало. Рыба слизывала сосиску с крючка, как мороженое с палочки. Марины хватило на час, а я не сдавался, менял приманку, но рыба не шла. Я рассуждал здраво. Наживка слабо держится, рыба насмехается. Одну я видел сквозь воду, ненадолго задержалась у крючка, позавтракала и поплыла дальше. Мне было обидно. Что делать? Заменить колбасу на более твердую. Не скажу, что это удалось сразу. Колбасу брали для еды. Я встретил молчаливое сопротивление. Но победил… Результат – ноль, хоть колбаса на крючке сидела прочно. С горя я съел наживку, взбодрился и решил сворачивать.

А тут черви. На следующее утро я открыл холодильник и увидел коробку. Судьба меня позвала. Марина спала (или притворялась), отвернувшись, лицом к стене. Дело было в общей большой комнате. Ира уже встала и изводила на руку очередную порцию куриного желтка. – Дай нож. – Попросил я.

Ошибка неопытного рыболова! Снаряжение нужно готовить самому. А пока, вооруженный удочкой, ножом и коробкой, я отправился на док. Было начало седьмого. Каяк отсутствовал, Майкл ловил где-то далеко. Я пристроил удочку к торчащей из воды свае, освободил крючок, уселся удобнее и открыл коробку. Лучше бы я этого не делал. Клубок распался, и огромные черви, торопясь, поспешили кто куда. Во сне такое зовется кошмаром. Метались, разбрасывая во все стороны комья черной жирной земли. И это на чистеньком доке. Самые бодрые пытались забраться под настил. Их приходилось тянуть за хвост, пока остальные улепетывали, кто как мог. Адское занятие, нужно признаться. Кое-как я восстановил порядок. Черви возвращаться в коробку не хотели, но их никто не спрашивал. Я ожесточился. Наконец, я остался один на один с самым большим и понял, что мне предстоит нарезать его на куски. По крайней мере, так получалось. Я уложил червя и достал нож. Нож не резал, червь извивался. Ира вместо ножа дала пилку с мелкими зазубринами. Пилить червя – это слишком. Наконец я насадил истерзанную плоть на крючок и забросил… Потом я следил за поплавком, дергал, снова забрасывал, кромсал несчастного червя. Без результата. На душе появилось неприятное чувство, не процеженное сквозь жизненный опыт. Конечно, я хорошо соображал, но психика давала сбой, картины беззаботного ужения не получилось.