Речь шла о друге детства «Дедала» «Славко». Недалеко от Дрогобыча боец УПА «Славко» был ранен в бою с частями МВД УССР и доставлен в Киев, где его вылечили. Бандеровец дал согласие работать на советскую разведку и был нелегально через Чехословакию отправлен в Мюнхен. Там он должен был выяснить все связи бандеровцев с американцами и 9 марта 1947 года встретиться в Праге с подполковником МГБ УССР Левинцом[103].

По крайней мере, так «Славко» сказал «Дедалу» в Мюнхене. Из соображений безопасности «Дедал» не раскрыл американцам ни имени, ни места пребывания «Славко».

Советские органы госбезопасности умело использовали в своих целях фактический раскол между Бандерой и «главкомом» УПА Шухевичем. Тот в 1946 году отказался признать Бандеру вождем ОУН, оставив эту роль себе. Поэтому в Мюнхене Бандера не доверял даже проверенным курьерам УПА.

В качестве представителя-курьера бандеровцев в Берлин был намечен некто Виктор Голот (Victor Holot), коммерсант, родившийся в 1914 году во Львове. По оценке разведки США, он «хорошо знает Берлин и говорит по-украински, русски, немецки и польски; рост 176 см, вес 78 кг, русые волосы, овальное лицо, карие глаза».

Американская разведка формулировала задачи операции «Трезубец» следующим образом: «Операция “Трезубец” была запланирована как чисто контрразведывательное мероприятие с упором на проникновение в советские органы безопасности антисоветских украинских групп… Но так как она возникла в связи с операцией “Белладонна”, где предполагалось использовать украинские группы для разведки, было необходимо на ранней стадии комбинировать цели этих двух операций с целью максимального использования возможностей украинцев. Вся проделанная до сих пор работа должна рассмматриваться не как разведывательная, а как проникновение в УГВР с целью создания солидной основы для будущих контрразведывательных операций совместно с украинскими группами в Германии и на Украине…

Целями операции “Трезубец” являются следующие:

1) Проникновение в УГВР – как диссидентская группа в СССР эта организация дает возможность для контактов с Украиной и советскими разведывательными органами там.

2) Контроль контрпроникновения – как диссидентская группа УГВР всегда представляла интерес для советской разведки и, несомненно, были предприняты попытки проникновения в нее; посредством глубоких знаний персонала и деятельности УГВР мы можем получить представление о методах советского проникновения и по возможности получить двойных агентов для нашего собственного применения.

3) Прямая контрразведывательная информация из СССР – через УГВР/УПА и через опрошенных нами курьеров “Трезубца” мы можем контактировать с советской разведкой на ее собственной территории»[104].

Здесь следует отметить, что разведка США на всякий случай пыталась на бумаге оправдать начало никем не санкцированной на политическом уровне работы с украинскими националистами, многие из которых были явными нацистскими приспешниками. В случае разоблачения «Трезубца» его можно было предъявить американской общественности как чисто «контрразведывательную операцию».

Поэтому в секретном документе американской разведки подчеркивалось: «Наши обязательства по отношению к украинцам из УГВР/УПА строго ограничены и были предприняты все усилия, чтобы избежать нашего прямого вовлечения в любом виде. Для того, чтобы наладить работу, нам пришлось оказать определенное содействие лицам из УГВР и “Трезубца”, но даже это осуществлялось на минимальном уровне…

Не было и не будет дано никаких формальных обещаний, которые могли бы касаться американской заинтересованности в антисоветских организациях. Запрос СБ о предоставлении бланков документов для них и их курьеров не будет выполнен, так как мы не контролируем всех тех, кто может использовать такие документы. Только курьерам “Трезубца” будут предоставлены все необходимые бумаги, включая чешские и польские документы…