Это последнее обстоятельство вызывает наибольшую критику. Артур Шлезингер в своей фундаментальной книге «Циклы американской истории» назвал Коллегию выборщиков «червеобразным аппендиксом в американском политическом организме» и «непрошенным посредником между электоратом и президентом»^>9. По его словам, «наличие этого института приводит к искажению результатов голосования»: «Иностранцу невозможно объяснить, в чем его (института Коллегии выборщиков – Д.О.) смысл. Да и американцы этого не понимают»^>10. «Многое, однако, заставляет прийти к выводу, – пишет при этом Шлезингер, – что отказ от практики голосования выборщиков по штатам ускорил бы процесс дезинтеграции партийной системы. Прямые выборы с проведением в случае необходимости второго, решающего тура дали бы беспрецедентную возможность представителям альтернативных движений, «смутьянам» из основных партий и просто авантюристам вступить в борьбу за президентское кресло. Напротив, при избрании президента Коллегией выборщиков организациям экологистов, ветеранов, феминистам, партиям расовых меньшинств, таким движениям, как «За право на жизнь», «Моральное большинство», «Сторонники антиалкогольных законов», «Борцы за права гомосексуалистов», а если уж на то пошло, коммунистической или фашистской партии просто не на что рассчитывать»^>11.

Говоря тут о роли «партийной системы» и невозможности победы различных маргиналов при существовании Коллегии, маститый историк имел в виду способность лишь сильных партий, в основном только двух главных известных всем партий США выставлять в каждом штате списки выборщиков, которые могли бы всерьез рассчитывать на победу, ведь голосуют избиратели в конечном счете именно за них. Крупным партиям легче составить и выдвинуть такие списки, чем малым партиям или независимым кандидатам, за редким исключением. Тем не менее проблема несоответствия (когда победивший по стране кандидат проиграл в Коллегии выборщиков за счет проигрыша в нескольких ключевых для себя штатах и потери всех голосов местных выборщиков) существует, и при двухстепенном принципе голосования будет существовать и дальше. Всего один такой случай произошел в XIX в. – в 1888 г. Но в новейшее время такие исходы выборов также имели место – в 2000 и 2016 гг. – и оказали весьма серьезное влияние на весь дальнейший ход жизни Америки (да, пожалуй, и мира).

Целью данного исследования, впрочем, не является изучение сложного и многомерного электорального процесса в США как такового. На эту тему, в том числе в отечественной историографии, уже существует внушительный корпус серьезной литературы^>12. Краткий обзор принципов голосования на американских президентских выборах необходимо было сделать, ибо далее пойдет речь уже о самих президентских кампаниях со всеми их перипетиями и сложностями, включая личностный фактор. Описывать их все, начиная с самого начала (тем более что на первых двух выборах в 1788/89 гг. и в 1792 г. кампаний не было), также целью данного исследования не является.

Первые послевоенные выборы в США – в 1948 г. – как точка начала рассказа выбраны не случайно. Описываются таким образом все американские выборы новейшей эры человеческой истории, «эры атомной»^>13 – той, в которой мы живем и теперь. Именно то послевоенное время определило нынешнее непосредственным образом, а в американской политике зародился тот фактор, который доминирует в ней и поныне, – СМИ. Политические кампании стали все больше напоминать то, что они представляют собой теперь. «Холодная война» же, нависшая дамокловым мечом над Америкой на десятки лет, невольно сделала если не основным, но уж точно постоянно присутствующим в американской борьбе на выборах так называемый «русский фактор». Это заставляет при описании предвыборных кампаний обращаться и к советско-американским (а потом и русско-американским) отношениям того времени, и раскрывать вопрос их влияния на тогдашнюю американскую политику и отображения в ней. Тема эта в полной мере не поднималась в русскоязычной историографии.