– Но милый Таргал! Неужели все это жестокая, горькая правда?!

– Всю остальную информацию, принцесса, вам поведает отец…

Вступая за крепкие ворота, Нолт и спутники заметили, что охрана была утроена. Повсюду кружили всадники, проходили отряды рыцарей, нервничало население. Город принял военное положение и это было заметно с первого взгляда. Делались запасы продовольствия, кузнецы ковали мечи, пики и сабли. Деятельность кипела на каждой террасе. Вся основная работа по вооружению и экипировке армии легла на первый трудовой уровень. Поднявшись по дороге на второй ярус, обратили внимание на хмурые, панические взгляды некогда счастливого народа. Состоятельный люд тоже находился в смятении от массовых казней и приближения войны.

На третьем ярусе, на вершине, над Верховным храмом Даргара горел Священный Огонь. Его разожгли по приказанию Салдага, главного жреца, верные краданги в черных сутанах. Огонь горел на крыше, в специальной чаше, предназначенной на случай экстраординарных событий. Тревога, охватившая Зайнакан, олицетворялась в этом огромном, пылающем факеле.

Мрачный замок кананга, с башнями и крепостными стенами, казался еще мрачнее. Отряд проехал по главной площади, минуя громадную статую Дракона. Вестник уже предупредил правителя о нахождении дочери в компании неизвестных личностей. Правда, один из них – подданный Аргонии, негоциант и капитан торгового судна Нолт. Перед входом в форт, ватага командора вынуждена была отдать оружие. А затем, пройдя целый ряд покоев и галерей, вошла, наконец, в Тронный зал. Вел по дворцу принцессу и ее спасителей все тот же Таргал, начальник конного разъезда. Раненые сын с отцом получили от эскулапа наркотик, чтобы не чувствовать адской боли при нанесении визита к самому Первому лицу.

Тронный зал поражал своей сумрачной красотой и величием. Гранитные стены его были украшены орнаментами из древней жизни Аргонии. В глубине пустующего колоссального зала, стоял высокий трон кананга. Путь к нему сопровождался гигантскими колоннами по бокам.

Место, на котором должен был восседать самодержец – пустовало. Представляло оно собой чугунного дракона, как бы обнимающего крыльями правителя. Гулкие шаги моряков отдавались эхом от внушительных стен и потолка помещения. Все стрельчатые окна были занавешены темной материей, передавая настроение, в котором пребывала царская особа. Лишь настенные факелы давали незначительное освещение холодному залу, мерцая как плеяды небосвода в тревожную, осеннюю, беспросветную ночь.

Мужчины, Таргал и принцесса приблизились, насколько возможно к престолу и преклонили колена, за исключением наследницы страны. Кирена искала глазами горячо любимого, несчастного отца. Он, в полутемном зале, в одиночестве, стоял у единственного светлого окна, спиною к вошедшим и глядел куда-то вдаль, отдаваясь печально-тяжелейшим думам о судьбах государства.

Контингент отдыхающих ресторана «Кнаус» собрался в Европейском зале отмечать наступление Нового года. Человек, в эти роскошные «покои», набилось до трех десятков, возможно, и менее. Седовласые мужчины в солидных костюмах, дамы в чудесных туалетах, молодежь в дорогой выходной одежде. Настроение публики было приподнятым, праздничным; столы сервированы со вкусом, с белоснежными скатертями. Основная масса уже сидела у тарелок со сложными салатами, возле которых стояли бутылки с изысканными винами. Слышалась оживленная речь возбужденных людей, в том числе, и иностранная, больше английская.

Окна были задрапированы темно-синими шторами. Стены оказались пастельных, неброских тонов. Хрустальные люстры свисали с потолков, поблескивая в свете электрических ламп. В центре зала стояла украшенная гирляндами, игрушками и мишурой искусственная елка. Гирлянды и разноцветные надувные шарики вокруг лишь добавляли искрометного веселья. Пахло великолепными духами, одеколоном, запахами удивительнейших кулинарных блюд. На стенах висели красочные «лозунги», поздравляющие участников вечеринки с Новым 2009 годом. Причем на немецком, английском, украинском и русском языках.