– Мы отвезем тебя к нему и матушке, юная красавица! – улыбнулся лекарь, не отводя взгляда от синих, как сапфиры, глаз.

– Благодарю вас, добрые спасители! – лапушка встала, сделав изящный реверанс. – Моя семья будет чрезвычайно признательна за оказанную помощь своей единственной дочери!

– Для простой девушки, ты недурно воспитана. Да и сорочка сшита, отнюдь, из не дешевых тканей… – недоверчиво заметил командор.

– Дело в том, что отец еще торгует пряностями и часто путешествует по островам Арседеи. Он много привозит разных подарков, а также обучает правилам этикета.

Нолт, лишь покачал головой, понимая, что барышня совсем залгалась. Но почему она так скрывает свое происхождение, когда ему ясно, как в белый день, что милая бедняжка – сама принцесса Аргонии?!

Наконец, настала пора выступать в поход до Зайнакана. Уже почти рассвело, последние цвета утренней зари исчезли с мрачного небосвода. Начало немного моросить, а затем закапал неуверенный дождь. С большим трудом Стейт и Карл усадили капитана на седло одной из лошадей. На второго коня поместили Эдгара и легкую «Милену». Парень был задумчив, очень хмур и даже ангельское личико принцессы не вызвало у чела никаких эмоций. Сама же мадемуазель сгорала от стыда, но, в то же время, ей было очень лестно оказаться рядом с вьюношем, тем более – таким красивым, мужественным и суровым…

Животных вели в поводу оснеец и лекарь. Вот такая маленькая «процессия» и вышла из Синего леса. Начиналась долина реки Боолах, в черте которой и предполагалось дойти до столицы Аргонии. Дождь усилился, а позднее резко перешел в шквалистый ливень. Казалось, что боги плачут горькими слезами над незавидной участью моряков. Но потом постепенно все сошло на нет, ибо сильные потоки с неба обычно быстро прекращаются. Команда вспомнила, что путешествие их в Джурские горы тоже начиналось с дождливой погоды. Впрочем, всем на радость, небосклон прояснился, тучи расступились, и ослепительными лучами брызнуло утреннее солнце!..

Однако измотанные люди не издали ни единого возгласа ликования. Они хранили тишину, которая порой так нужна и необходима, как сладкая мелодия, как самый наипрекрасный звук. Слишком много было пережито и много выстрадано, чтобы расходовать растраченную волю на проявления чувств. Раны капитана и приемного сына болели, Кирена все еще не отошла от тяжелого шока. Да и врач с помощником Нолта, хоть и были крепкими мужчинами – также потеряли силы в нелегкой, смертельной борьбе.

Группа не спеша продолжала движение вдоль реки Боолах. Начинались заливные луга на другом берегу, где паслись представители овце-свинороговых, а на этом берегу поднимались конусообразные холмы, которые тянулись на большие расстояния, почти до Зайнакана. Команда преодолела порядка четырех лабигрантов и постепенно подходила к очередному высокому «горбу». Ливень размыл путеводную дорогу и немало усилий предпринималось, чтобы не завязнуть в жирной глине и не скатиться со скользких подъемов.

Внезапно сподвижники услышали… отдаленный топот копыт и ржание лошадей. Доносились из-за холма и довольно громкие крики, вероятно, взволнованных всадников. И вдруг на горе появился, видимо, разведчик, который и заметил «процессию» мореходов. Лошадь его встала на дыбы, он что-то крикнул непонятное, после чего, вооруженный пиками отряд скачущих людей оказался на «горбе». Их было около двух десятков, одетых в темные доспехи стражников кананга. Увидев кучку путешественников, конная стража правителя быстро начала спускаться с горы и окружать не на шутку напуганных товарищей по несчастью!