***

Василий далеко, конечно, не ушел. Тут же за углом напоролся на Мишаню – вчерашнего именинника в компании Коли Загоруйко и Севки конопатого – слесаря из ЖЭУ. Все трое страдали от известной болезни и шли в «Наливайку» опохмелиться. Новость о том, что до открытия еще минут двадцать встретили стоически и расположились в ожидании тут же, на ступенях заведения. Стойкость изменила мужикам уже через пару минут, когда Анастасия вместо того, чтобы гостеприимно распахнуть двери заведения, вылетела из них, словно фурия, звякнула ключами, скатилась со ступеней, едва не наступая почтенной компании на ноги и унеслась рысью прочь, не обращая ни малейшего внимания на возмущенные вопли страждущих. То, что с Настеной что-то не в порядке заметили все, а вот что именно с похмелья и не разобрали. Кроме Васьки. Тот в девушкино декольте уставился с явным удовольствием, удивляясь, как же он раньше умудрялся не замечать? Впрочем, обдумать эту приятную во всех отношениях мысль он позабыл, потому как именно в этот момент сунул руку в карман. Десятирублевые монетки приятной тяжестью легли в ладонь.

Василий вытащил их из кармана и пересчитал. Монеток снова оказалось восемнадцать. Как же так? Их ведь столько и было с утра, а потом он пивка хлебнул. Может, обсчитался? Да чего тут думать? На бутылку хватит: «Айда, ребята, в магазин. Гуляем.»

На кассе, пробивая бутылку, Василий снова сунул руку в карман и почти не удивился, вновь обнаружив там кучку монет.

«Дайте-ка нам, девушка, еще баночку селедки и хлебушка,» – скомандовал он и добавил, слазив в карман еще раз. – «И колбаски Докторской, и стаканчики одноразовые.»

Дружбаны встретили закусь одобрительным гулом.

По случаю хорошей, солнечной погоды расположились в парке, в уютном уголке за распушившимися кустами отцветшей сирени прямо на траве. По дорожкам чинно прогуливались заморенные молодые мамашки с колясками, шуршали колесами пролетающие мимо них велики, громыхали скейтборды. Но одичавшая сирень полностью скрывала компанию от случайных зрителей.

«Ну ты сегодня прямо Крез, Васька,» – восхитился, уминая нежно-розовый кусок Докторской Николай.

«Да я вообще! Все желания сегодня исполняю. Вот ты чего хочешь, Колян?» – хвастливо спросил Василий.

«Бабок, конечно. И чтобы Верка не пилила,» – пожал плечами тот.

«И сколько тебе для счастья надо?»

«Чтобы всегда выпить хватало, и дочке подарок купить, ну и Верке чего-нибудь.»

«А я б машину купил,» – размечтался вчерашний именинник. – «Мазду, или Инфинити, или эту, как ее там, Гелентваген»

Мужики дружно заржали. «А тебе, Севка, чего охота?»

«Мне то? От тещи дражайшей избавиться. Всю плешь проела, зараза.»

Ничего кровожадного Сева в виду не имел. Тещу он мечтал всего то сплавить в деревню на лето. Был у них с женой там неказистый домишко, который Сева кровь из носа обещал привести в мало-мальский порядок к нынешнему огородному сезону. Да руки так и не дошли. Вот и моталась Алевтина Ивановна все лето туда-сюда (сорок минут на электричке в один конец), вместо того, чтобы прожить все лето в деревне, становясь все злее день ото дня.

«Чего хотите, то все и будет,» – покровительственно взмахнул рукой со стаканчиком Василий. –«Ну, вздрогнем.»

«Кирюхин!» – раздался громкий женский вопль где-то в самом начале центральной аллеи. Тут же совсем рядом заплакал младенец.

«Нинка, кажись,» – неуверенно предположил Мишаня. После второго вопля он стал абсолютно в этом уверен.

«Гляди-ка, по следу идет, как собака.» По пьяному ржанию Нина их и обнаружила.

«Ну чего молчите, не откликаетесь?» – всплеснула руками Мишина супруга. – «Другого от Вас ждать и не приходится.»