После той злосчастной аварии ей уже не приносило радость то, что приносило радость до этого. У неё были проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Долгое время ей было противопоказано двигаться, да она почти и не могла. Врачи, как один, пожимали плечами. Они не знали, когда функции её организма будут восстановлены. Саша тоже не знала, поэтому ей было безумно страшно остаться такой жалкой и беспомощной. Она даже не допускала мысли о том, что Никита будет видеть её ущербной. Никита, который был всегда настоящим эстетом, ценителем всего прекрасного, который ценил её за её силу духа и выносливость, за то, что она победитель, однозначно не оценит её нынешнего положения, и родители тоже. Это было одним из самых больших страхов девушки, она боялась не оправдать надежд своих близких, боялась, что они перестанут её любить. Она станет жалкой, беспомощной и никому не нужной, но ещё больше Саша боялась снова участвовать в гонках, она испытывала просто первобытный страх, что ей придётся садиться за руль своего «железного друга». Всеми фибрами души она не хотела этого. В какой-то степени Саша была даже довольна своим постельным режимом, ей не нужно опять участвовать в гонках. В связи с её состоянием больной, ей позволительно ничего не делать. Только сейчас девушка поняла, как она устала за свою жизнь тянуть непомерную ношу, быть образцом в том, что не выбирало её сердце. В груди девушки зрело чувство протеста, усиливаясь с каждым днём.

– Привет, – вошёл в палату Никита. – Как ты? Я тебе принёс фрукты, – стал выставлять мужчина гостинцы на стол.

Саша быстро окинула взглядом такой знакомый и родной силуэт Никиты. Казалось, что он просто светится от счастья и его совершенно не волнует нынешнее её состояние. На жизнь жаловаться было бесполезно, а тем более открывать свои страхи. Саша знала досконально, что Никита не любит никаких сантиментов и слабостей. Всегда ранее, когда Саша начинала выражать по поводу чего-либо своё недовольство, Никита это решительно пресекал. «Психолог, который не любит слушать людей, – саркастически улыбнулась Саша. ‒ Интересно, что у него получится из его затеи стать психологом?»

– Ты выглядишь довольным, – завязала разговор девушка.

– Да, – ответил Никита, – у меня появилась первая пациентка – одна избалованная богачка с модельной внешностью, безумными капризами и пустой головой, которая мнит, что все ей что-то должны. Проводить с ней сеансы одно удовольствие, наблюдать, как она пытается применять ко мне свои чары и видеть, что у неё ничего не получается, – засмеялся не менее самодовольный, чем его пациентка, Никита. – Да она меня сама глазами поедала, – продолжил Никита, как обычно, эгоистично не подумав, что его слова могут сделать кому-то больно.

В груди Саши неприятно кольнуло. Девушка ещё раз прокрутила в голове только что услышанную от Никиты фразу: «Богачка с идеальной фигурой, безумными капризами и пустой головой». Как Никита ни пытался этими словами высмеять пришедшую к нему девушку, Саша понимала, что Никиту как раз такие женщины и привлекают. Красивые, холёные, с капризами, которые можно было бы противопоставить эгоизму и самовлюблённости Никиты. В груди Саши ещё сильнее зашевелилась, извиваясь, ревность.

Саша ненароком окинула взглядом свою фигуру. Она явно сейчас была не в форме. Саша, всю жизнь привыкшая подвергать своё тело активным физическим нагрузкам, сейчас была очень пассивна, и неудивительно, что её тело, ограниченное в движении, начало набирать вес.

Ей было скучно и одиноко коротать время в палате. Сначала девушка с увлечением взахлёб зачитывалась книгами. Так было легче забыться от своих страхов и переживаний. Саша полностью погружалась в книжный мир, переживая вместе с героями книг их судьбы, испытывая любовь, боль, счастье и горе вместе с ними. Если это было счастье, она тоже на короткие мгновения была счастлива, чего ей так не хватало последнее время в её реальной жизни. Если это было горе, то её положение казалось не таким обидным и плачевным на фоне книжных героев. А потом книга заканчивалась, и ей становилась неимоверно грустно. Совершенно ничего не доставляло ей радости, кроме сладостей и книг. Но, конечно же, эти радости были мнимыми.