– Опомнись, Бата, у них же нет меха. Возвращайся, я сохраню твой поступок в тайне. Кроме меня, ведь об этом никто не знает?

– Пока никто не знает, но мы не хотим держать наши чувства в тайне.

– О каких чувствах ты говоришь? Что это такое? Я не понимаю тебя.

– Люди называют это любовью. Я не знаю, как это объяснить. Это надо чувствовать. Это то, что заставляет меня трепетать от её голоса, от её запаха, взгляда. Это чувство требует от меня сдувать с неё пылинки и носить её на руках. Пусть только она скажет, и я убью ради неё любого или сам умру.

– Странные речи ты говоришь, брат мой. Я серьёзно отношусь к твоим словам, но всё ещё не могу понять.

– Это невозможно понять умом.

Пока госпожа не выделяет феромоны, ты и мысли не допускаешь о возможной близости, и желания у тебя не возникает, и орган твой детородный непоколебимо вялый.

Люди же совсем другие. Они могут случаться каждый день и даже не один раз. Это потому, что секс для них не только способ размножения, но и источник удовольствия, хорошего настроения и здоровья. Их тела изобилуют зонами, прикосновение к которым вызывает приятные ощущения. Ты же видел, как люди целуются?

– Это когда они касаются губами, лижут их языками и даже кусают?

– Это я и имел в виду. Это совсем не то, что тереться носами с госпожой. Оказывается, что языки очень чувствительны не только для восприятия вкусовых ощущений. Я просто парю в высших сферах, когда вылизываю её тело. А как выгибается её тело и учащается дыхание, когда мой язык алкает соски на её молочных железах или проторивает дорогу к её лону! Ката, если бы в этом и не было бы протеста нашим традициям, я ни за что не променяю эти мгновения. Я чувствую, как человек Мелисса отвечает мне взаимностью.

– Не знаю, почему я слушаю тебя и сижу рядом с тобой. Наверное, было бы правильно попросить тебя покинуть мою каюту. Но я верю тому, что ты говоришь. Хотел бы я испытать подобное, но мне, наверное, это не дано. Честно признаюсь, что тела землянок мне тоже нравятся. Боюсь, что с мехом они не выглядели бы так грациозно.

Наши самки ленивы, упитанны до неприличия, только и занимаются тем, что ухаживают за своим мехом. Да, землянки более достойны восхищения, чем романки, но я сам романец и останусь верен своей расе до последнего вздоха. Тебя судить я не вправе. Скажу только, что люди вряд ли примут тебя в свою стаю. Вы станете изгоями здесь так же, как и у нас. Удачи тебе и мужества.

– Спасибо тебе на добром слове. Удача нам с Мелиссой и мужество точно пригодятся.

– Ты не думал, что скажет твоя госпожа по поводу твоего поступка? Кто-то из наших всё равно проговорится ей об этом.

– Очнись, брат! Если ты и застанешь кого-то из моей родни, то только стареющих внуков.

– И правда. Я забыл, сколько сезонов мы отсутствовали вдали от дома. Хорошо, что мне не придётся искать оправдания твоему поступку. Но есть у меня к тебе одна просьба: расспроси свою нынешнюю госпожу о тех воинах, что видел я на корабле в секретном боксе.

– Ты, наверное, имеешь в виду киборгов?

– Их я и имею в виду.

– Мелисса делилась со мной многими вещами и про киборгов тоже поведала. Это солдаты-роботы с искусственным интеллектом, они очень хорошо вооружены, и один такой воин, по её словам, стоит целого взвода, то и больше, живых воинов. Они почти неуязвимы и могут сражаться в условиях, где живые солдаты просто не могут существовать, будь то огонь, сильный мороз или безвоздушная среда. Более ей об этом ничего не ведомо, так как в реальном бою их ещё не применяли. На каждом корабле, равном по классификации с «Глорией», есть от десяти до пятнадцати таких киборгов. На десантных судах их гораздо больше. Как видишь, эта раса создана для войны, и не нам с ними соперничать. Если наш мир ещё не захвачен человечеством, то только потому, что они не так кровожадны.