– Там у развален пекарни, я видел мешки с мукой раскиданы, видно на подводе привезли и не разгрузили. Можно набрать немного, хоть мокрая, но еще не пропала. Лепешки слепить можно. Сходим?

– Давай сходим, ложки, чашки, миски подбирай, все пригодиться. Ведь даже твоему псу нужна отдельная…

Он недоговорил, услышав протяжный, громкий, словно стон звук. Друг повернулся и зарычал. Из-за кустов появилась…корова. Она быстро бежала к людям и толи мычала, толи кричала. Добежав до Хана, остановилась уткнувшись ему в живот.

– Ты откуда здесь, напугала вон парнишку, стоит побледнел. Видимо сорвалась с привязи и убежала в горы, когда трясло. Животные они чувствуют беду, вымя то расперло, не доенная столько дней. Ситим быстро найди какую-нибудь посуду и придержи ее за рога.

Найдя широкий таз, он подал, взяв корову за рога, стал наблюдать.

Первые струйки, ведьмак выдоил на пол, остальное молоко в таз. Корова тихо подрыгивала ногами, но стояла. Ситим видя, что корова стоит, отошел. Вернулся вскоре, но с поклажей – большим мешком.

Ведьмак, доя корову, разговаривал с ней как с человеком:

– Милая, как ты столько дней терпела? Стой моя хорошая, стой. – он еще что-то бормотал и в конце она успокоилась, облегченно вздохнув.

– Ты, ведьмак, даже доить умеешь?

– В, жизни все пришлось испытать и всему научиться. Да и не зови меня ведьмак, мне приятно, когда по имени зовут. Это комендант начал так меня называть, в крайнем случае лучше лекарь. Ну псина хочешь молока? Иди полакай.

– Мне можно?

– Можно, только оно перегоревшее, завтра будет лучше.

– Мы, что ее с собой заберем?

– Конечно, не оставлять же ее здесь, волки съедят. Найди веревку, уведем и привяжем ее у себя. Там недалеко от пещеры, я видел лужайку хорошую с раскидистым деревом, первое время от дождя ей укрыться. Давай поторапливайся, берегом пройтись надо. Крабы из моря выйти должны, они мертвых далеко чуют, может поживимся. Пошли, давай веревку, корову я поведу, а то она твоего Друга боится, еще лягнет. Сумку тоже давай, мешок ты сможешь унести?

– Смогу, только вместе не получится идти. Как мост пройдем, там крутой спуск с дороги, с коровой не спуститься. Давай с Другом, схожу, а ты с ней иди к пещере. Только поклажу заберешь с собой, мне с ней крабов не наловить.

Пройдя мост Ситим сбросил с плеч мешок и побежал к морю, за ним последовал неизменный помощник. Хан подняв мешок, даже присел. «Такую тяжесть нес один и даже не жаловался, видно силен, хоть на вид не скажешь.» – подумал он.

– Мне такую тяжесть долго придется переть. Ну, что коровка поможешь? – обратился к корове, как будто она понимала его. Привязав ей мешок и сумку на хребет, отправился в путь. Найдя более пологий склон, они начали подниматься. Осторожно ступая по тропинке, корова медленно передвигалась, неуверенно ставя ноги на узкой тропе. Хан не торопил и сильно не тянул ее за веревку, как сзади послышался возглас парнишки:

– Вот это придумал. А, до меня бы не дошло, так сделать. – он догнал их уже почти на верху, но был без рубахи, держащим, что-то на плечах.

– Где рубаха? Сняли что ли?

– Да я, рубаху завязал и крабов туда наложил и черепаху небольшую.

– Молодец, иди разводи костер, а я пока пристрою корову. Ты что не сказал, что мешок тяжелый.

– Да, привык уже. В порту мешки бывают тяжелее, то есть были, а не можешь поднять уходи, других наймут. Вот и приходилось хочешь, не хочешь, поднимай и тащи. Вон дождь начался, поторопись.

Пес уже по знакомой тропинке побежал к пещере, за ним поднялся и Ситим. Пока Хан привязывал под деревом корову, дождь разошелся, начало греметь. Дерево было очень старое, разросшиеся ветки плотно прилегали друг к другу, делая крону практически непромокаемой. От усталости корова сразу легла на сухое, пока что, место.