– А как себя чувствуют после пыток? – саркастично отозвалась Ифиана, с большим трудом сев на кровати.

– Тогда выпей еще немного Эликсира Жизни. – Лилиана вынула из выреза платья флакон, который протянула ей. – Я пока наполню ванну.

– Вы ведь знаете, что он будет делать? – бросила ей в спину Ифиана, уронив руку с флаконом на колени.

Лилиана застыла у двери в ванную и медленно обернулась. В глазах ее сияло сожаление, а еще мягкость. Почему семейство Камден так необоснованно жалостливо к ней? Прежде за ними не было замечено подобной чувствительности к кому-то вроде нее.

– Он вынужден. Не думай, пожалуйста, что мой сын рад тому, что происходит. Он никогда бы тебе не… – Лилиана оборвала саму себя и быстро свернула разговор: – Ему так же больно, как и тебе. Если даже не больше. Это все, что я могу сказать. А теперь извини, у нас мало времени.

Лилиана исчезла в ванной, своими путанными объяснениями породив еще больше вопросов. Ифиана глубоко вздохнула, стараясь успокоить разрывающую ее изнутри бурю запутанных чувств, но поморщилась от необычного аромата, витающего в воздухе.

Она оглянулась в поисках его источника и нахмурилась, заметив букет на подоконнике. Она узнала маргаритки, но главным элементом в цветочной композиции было растение с колосовидными соцветиями пурпурного цвета. Ифиана была уверена, что сложный аромат исходил именно от него.

– Что это? – поинтересовалась Ифиана, когда Лилиана вернулась в спальню и попросила следовать за ней.

Взглянув на букет, Лилиана одновременно нахмурилась и улыбнулась.

– Мы привыкли к свежим цветам в своих комнатах. Их собирают и расставляют слуги. Композиции собраны не случайно. Они всегда о чем-то говорят.

– И о чем говорит эта? Я узнала только маргаритки, но другое растение мне незнакомо.

– На языке цветов маргаритки говорят о верности и преданности, – объяснила Лилиана, приблизившись к букету. – А растение, которое ты не узнала, называется амарант.

– Амарант, – повторила Ифиана, задумчиво разглядывая его пурпурные соцветия. – У него тоже есть тайный смысл?

– Разумеется, – печально улыбнулась Лилиана и погладила цветы кончиками пальцев. – Амарант – это неумирающая любовь.

Ифиана моргнула. И почему же в ее спальне оказался букет именно с этим сочетанием цветов? Но она не успела как следует обдумать это, поскольку Лилиана повернулась к ней и сказала:

– Идем. Горячая вода расслабит мышцы, и ты быстрее восстановишься.

– Восстановлюсь, чтобы снова быть растерзанной? – уныло усмехнулась Ифиана. – Какой во всем этом смысл?

Лилиана удрученно на нее посмотрела.

– Мне так жаль, Ифиана. Но как бы жестоко это ни звучало, учитывая твое положение, смысл есть во всем. Нужно лишь разгадать его. Как в случае с цветами, говорящими на собственном языке.

Напоследок обернувшись на благоухающий букет с амарантом и маргаритками, «говорящий» странные вещи, Ифиана позволила Лилиане отвести ее в ванную.

Когда двери открылись, Ифиана сидела на подоконнике и меланхолично разглядывала цветы в старинной вазе из изумрудного фарфора. За окном была глубокая ночь. Тучи затянули небо, потому звезд и луны видно не было. Одна лишь тьма. Высокие пурпурные стебли амаранта в букете оттеняли маргаритки бледно-розового цвета. Нелепое сочетание вычурности и простоты. Но в этом таилась необъяснимая прелесть, притягивающая взгляд.

Ифиана бездумно скользила пальцами по нежным лепесткам маргариток. В голове было до жути пусто. Может, среди зелий, которыми ее напоила Лилиана, было что-то успокоительное? Ее окутала странная апатия. Словно все чувства оказались заперты где-то глубоко внутри, а эмоции притупились. На ней было черное платье в пол, которое ей велела надеть миссис Камден. Тонкое и женственное, оно смотрелось как пеньюар. Ее каштановые волосы сияющими локонами спускались по полуобнаженной спине.