В тишине подхожу ближе, взяв в руки кувшин, наполняю кубок вновь. И как хозяйка хочу пойти обслужить гостей дальше, но Калим резко вскидывает руку останавливая меня. У него красивая рука, длинные сильные пальцы.

— Слава о твоей жемчужине, Хатир, не врёт, — лёгкая хрипотца звучит музыкой.

Я готова слушать этот голос бесконечно, он обволакивает и заполняет собой.

— Ты воспитал достойнейшую из достойных.

Это мне кажется или сейчас что-то будет? Слишком сладко говорит. Я сильнее сжала узкий кувшин.

— Скромна и кротка.

Ой. Всё-таки будет: в глазах Калима зажёгся азарт.

— Но так ли это на самом деле? — цепкие глаза отпускают меня и сосредоточиваются на «отце».

— Мой Повелитель, моя дочь чтит законы нашего мира.

— Твой мир — я. Так, почему же она в покрывале?

Приятно, что некоторые вещи можно предугадать и подготовиться заранее. Пока «отец» думал, что ответить сказала:

— Я не была уверена, что достойна предстать пред вами без него. Мой Повелитель.

Калим смерил меня взглядом, приподнял бровь, облокотился рукой на подушку и сказал:

— Что говорит закон нашего мира?

— Девушка не должна показывать себя чужим.

— Чужд ли для тебя закон?

А Калим любит вопросы с подвохом. Это даже интересно. Почему-то мне он представлялся как в старом фильме: «Я старый солдат и не знаю слов любви», а тут...

— Закон не может быть родным или чужим. Он есть. Мой Повелитель, — как они не устают постоянно добавлять это «мой Повелитель». Это же так долго.

— Верно. В таком случае ты, как хозяйка этого дома, порадуешь нас, например, танцем.

— Как прикажете, мой Повелитель. — я склоняю голову и выхожу в коридор, спиной чувствую злой взгляд «отца».

Девушки уже стоят, закрытые покрывалами. Рискую ли я? Очень. Но на что не пойдёшь, чтобы выжить. Зазвучала музыка и я, махнув рукой, отправила танцовщиц в зал.

Признаться, я огорчена. Музыка звучит, девушки танцуют. А ведь он должен был прервать этот балаган и потребовать, чтобы я станцевала. Прикусила губу раздумывая, что же меня ждёт дальше.

Калим чертовски красив, но и умён. Для Повелителя это плюс, для мужчины тоже, но для моей задумки однозначный минус.

Музыка стихла, девушки в штанишках и топиках выбежали в коридор. Мне пора возвращаться и смиренно принять волю Калима.

Теперь я вижу богато украшенный зал, белые витые колонны оплетены яркими цветами. Высокие витражные окна оставляют цветные пятна на полу и стенах. Мужчины вальяжно полулежат на подушках, лениво отщипывают кусочки еды и кладут в рот. С моим появлением все садятся ровно и ждут решение Повелителя.

Под пристальными взглядами подхожу к Калиму и замираю в шаге от столика.

Он, не обращая на меня внимания, отрывает кусок мяса, макает его в соус и отправляет в рот. Мой рот наполнился слюной. Я вдруг вспомнила, что за всеми приготовлениями не успела поесть или хотя бы перехватить чего-нибудь. Капелька жира задержалась на губах Калима, и я неосознанно облизала свои.

Словно почувствовав моё состояние, мужчина вскинул острый стальной взгляд, и чуть помедлив, большим пальцем вытер капельку, при этом оставив блестящий след. Я склонилась, взяла чашу с лимонной водой и лепестками роз, подставила под его руку. Калим сполоснул пальцы и вытер о салфетку.

Тишина в зале оглушала. Хотелось каких-то звуков, но лишь мои браслеты при движении слегка звенели.

— Твои танцовщицы хороши, — Калим говорил медленно, слегка растягивая слова. — А ты?

Он взмахнул рукой и зазвучала музыка. Ага, то есть раздеться мне придётся. Ладно. У меня подготовлено кое-что интересное.

Я отошла спиной в центр и, спряталась от острого взгляда, повернувшись спиной к Калиму. Мне повезло музыканты играли медленную, текучую мелодию, то что надо для моей задумки.