Можно разделить информацию, которую предоставил сам Эйхман, на два периода: «до» и «после». Первый такой материал опубликовал журнал «LIFE» в ноябре – декабре 1960 года[16], а именно примерно через полгода после похищения Эйхмана из Аргентины израильтянами. Это была исповедь – признание Эйхмана, в котором он описал свою жизнь того периода, когда он служил в СС в главном управлении имперской безопасности в тайной государственной полиции рейха (гестапо) в отделе IV B4. Эйхман дал в Аргентине в 1957 году интервью работавшему во время Второй мировой войны в отделе пропаганды Третьего рейха голландскому журналисту Виллему Сассену [Willem Sassen], который впоследствии и продал его текст журналу «LIFE». По-видимому, журнал либо опубликовал только часть, либо журналист передал только часть материала интервью. Однако статья в журнале выглядит, возможно, сокращённой, но вполне завершённой.

Огромное число источников изучила Беттина Штангнет. По её свидетельству только в конце девяностых годов в нескольких архивах появились доступные исследователям аргентинские заметки Эйхмана, стенограммы и записи с исправлениями, сделанными рукой Эйхмана, которые вместе с интервью Виллема Сассена в общей сложности насчитывают более 1300 страниц.

Расшифровки магнитофонных лент мемуаров Эйхмана в полном объёме были опубликованы только в 2018 году.[17]

Ниже я буду опираться на документальные свидетельства различных исследователей и собственные свидетельства Эйхмана в попытке растолковать не только то, что он хотел донести, наверное, до будущих читателей как своё завещание, но и то, что его сочинения говорят о нём самом. Здесь меня в меньшей степени интересует фактологическая сторона тех или иных событий. В большей степени представляют интерес те психологические характеристики Эйхмана, которые проступают через лес документов и описанных событий. Разумеется, не следует выпускать из виду тот психологический фон, который окрашивал его воспоминания. Мемуары Эйхмана, по сути, представляют собой разработку линии защиты для суда над ним, неизбежность которого он предполагал, вероятно, с момента, когда выплюнул ампулу с ядом в уборной американского лагеря для военнопленных немцев, и решил продолжать жить. Красной нитью проходит в его изложении идея о подчинённости, связанности бюрократическими путами, из которых не было выхода ему – ответственному и преданному служаке. И надо сказать, если в отношении судей его замысел провалился, весьма похоже, что Ханну Арендт он убедил, а через неё – многих.

Я взялся за работу над книгой, как мне казалось, с довольно прагматичной целью – исследовать психологию «банального убийцы», чтобы убедиться в ложности концепции банальности зла. Однако узкое исследование неожиданно оказалось невозможным без воссоздания, хотя бы в общих чертах, фона, на котором действовал Адольф Эйхман. И здесь меня подстерегала ещё одна неожиданность – обилие литературных источников, и не только более чем полувековой давности, но и совершенно свежих. Безусловно, это – показатель актуальности темы Холокоста, которая всё меньше живёт в душах спасшихся, поскольку, к сожалению, они неотвратимо уходят из этой жизни, и находит всё больше исследователей, поскольку тема Добра и Зла не может потерять свою актуальность.

Конечно, соблазнительно было бы описать подробно подобные приключенческому роману со злодеем в качестве главного героя жизнь и бытие Адольфа Эйхмана. Однако для меня его биография представляла лишь фон, на который проецировалась его личность. Превратности его Судьбы