И еще настоятельно рекомендовали воздержаться в прощальном заявлении от любых резких фраз. Я пообещал, но на запись обращения к землякам все равно приехали полпред президента Сергей Меняйло и два эфэсбэшника из Новосибирска. Стояли над душой, пока не закончил писать телеобращение. Лишь тогда вздохнули с облегчением. Меняйло сразу отправился докладывать по ВЧ-связи: задание выполнено, лишнего Тулеев не ляпнул.

В итоге ушел 1 апреля, в День смеха, хотя мне и тогда было не до шуток, и сейчас. С болью вспоминаю беду, из-за которой оставил пост, а главное – незавершенные дела. Не привык бросать недоделки, всегда довожу все до ума. Кстати, не припоминаю случая в постсоветской России, чтобы кто-то из крупных руководителей подал в отставку по моральным соображениям. Своего рода прецедент.

Тем не менее на меня и почти два года спустя продолжают лить тонны грязи, словно счеты сводят, мстят за что-то.

Вот вся история «Зимней вишни» и моего ухода от начала до конца. Как на духу.

– Вы оговаривали персональные условия отставки?

– Не до того было. Потом, когда со всех сторон хлынула целенаправленная циничная грязь и в эпицентре «полива» оказались не собственники торгового центра, правоохранительные органы, управление МЧС и городские власти, а один лишь Тулеев, понял, что вынужден сам защитить свое имя, никто за меня этого не сделает. Чтобы получить возможность высказаться с публичной трибуны, решил идти в Кемеровский областной совет народных депутатов до осени 2018-го, до следующих выборов. Это была и отдушина, поскольку не привык сидеть сложа руки, и, повторяю, шанс постоять за себя. Сообщил о решении в Москву. В администрации президента, кажется, не очень хотели, чтобы я шел в депутаты, но потом согласились. Видимо, подумали, что опасаться нечего, меня все равно не выберут.

А на сессии за мою кандидатуру на пост председателя облсовета проголосовали тридцать восемь человек из тридцати девяти присутствовавших на заседании. Практически единогласно. Против высказался лишь депутат от ЛДПР.

– Вы уже упоминали пермскую «Хромую лошадь», где 5 декабря 2009 года погибли сто пятьдесят шесть человек. В 2010-м губернатора Олега Чиркунова переназначили на должность, и полномочия он сложил лишь в апреле 2012-го, после чего сделал всем ручкой. Сказал чао-какао и уехал во Францию.

– Да, официально заявил, что выбирает эту страну в качестве места проживания.

– Он прав?

– На мой взгляд, нет.

Про отъезд за рубеж судить не могу, личное дело человека. Но, уверен, после подобных трагедий, как с «Вишней» или «Лошадью», глава региона не имеет права оставаться у руля. Я ведь сразу сказал, что ухожу не из-за давления Кремля или воплей митингующих, которые, словно по команде, вышли 27 марта 2018-го на центральную площадь Кемерова. Это, кстати, отдельная тема. Никто не стал разбираться, откуда вдруг возникли накачанные молодые ребята, не имевшие отношения к тем, чьи близкие пострадали при пожаре. Родственников погибших на площади было мало, включая Вострикова. В основном засланные казачки.

Как всегда, нашлись те, кто попытался использовать беду, чтобы накалить обстановку, посеять панику и недоверие, стравить, столкнуть людей между собой. В соцсетях моментально стали распространять кощунственное вранье о сотнях погибших на пожаре. Писали о забитых трупами моргах, чуть ли не о семистах сгоревших.

Все очень походило на заранее спланированную и продуманную провокацию с целью раскачать толпу, направить протест в нужное русло, фактически устроить второй майдан, как на Украине.

Этого не случилось, но я уже принял решение об уходе. Думаю, нормальные люди не истолковали мой поступок как слабость и капитуляцию. Даже из-за границы получал письма поддержки. Дескать, так и обязан вести себя настоящий руководитель, а пример Тулеева попадет в учебник истории.