Сейчас лучше. Конечно, воры и циники никуда не делись, но хоть что-то решается. Да и денег области выделяют столько, сколько я за все годы губернаторства не получал.
– А с точки зрения человеческих качеств?
– Я мало с кем общался из последних министров. Чтобы человека понять, надо сесть, поговорить за жизнь, может, чарку-другую поднять… У меня не было возможности с кем-то близко сойтись.
© Григорий Шалакин
– Вот еще о чем спросить хочу… Вы вишню едите, Аман Гумирович?
– Ягоду? Вырос на ней. Раньше больше всего любил черешню и вишню. Так еще с Кубани повелось, где я провел юность. Мог запросто пару кило уговорить за один присест.
И варенье вишневое обожал, и вареники.
А сейчас нет, не ем. В рот не беру. Как отрезало. И не знаю, смогу ли когда-нибудь. Наверное, уже не получится.
Память не сотрешь, как ни старайся, подсознание не выключишь. Вот и Эльвира перестала покупать черешню с вишней, следит, чтобы на столе их случайно не оказалось.
– Вы попросили?
– Однажды принесла домой с рынка, я увидел, сказал: «Убери. Извини, не смогу есть». Она сразу все поняла.
Казалось бы, причем тут ягода, а перебороть себя не выходит. Горькой для меня вишня оказалась.
Почти как в известной песне: сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду – я один…
ИМЯ СОБСТВЕННОЕ
из личного архива А. Г. Тулеева
О юбилее
Тринадцатого мая 2019-го мне исполнилось семьдесят пять лет.
Прожита большая, сложная и интересная жизнь. Можно подводить итоги, расставлять акценты.
О чем мечтать в таком возрасте, чего желать? Здоровья в первую очередь. Раньше произносил это слово на автопилоте, не особо задумываясь над смыслом, и лишь теперь дошла его истинная глубина и значимость. С морально-боевым духом у меня по-прежнему порядок, а вот физическая сила не помешала бы.
Всегда любил гулять по лесу. Прочистить мозги, продышаться, разобраться в мыслях и чувствах. Мог и ружье с собой прихватить. И сейчас с удовольствием сходил бы на глухаря, да пока не получается. За последние годы перенес две сложнейшие операции на позвоночнике. Врачи сразу предупредили, что процесс реабилитации может затянуться: пока все окрепнет, пока нервные корешки срастутся… Стараюсь каждый день пройти хотя бы шагов на десять больше, чем накануне. Очень помогают палки для скандинавской ходьбы.
Кстати, любопытно получилось: в 2015 году я чуть ли не насильно вручал эти палочки людям старшего поколения. По оценкам специалистов, они прекрасно оздоравливают организм, задействуя девяносто процентов мышц, укрепляя сердечно-сосудистую систему. Да еще и калории сжигают. Полезная штука! Потом у нас стартовала акция «Тысяча скандинавских палок – ветеранам Кузбасса». За три года их бесплатно получили тридцать пять тысяч человек. Теперь вот и я осваиваю. Но это так, частности. Речь не об этом.
Хуже физической немощи лишь невостребованность и ненужность. Знаю, кто-то радуется, дождавшись пенсии. Мол, вот теперь отдохну! Ну хорошо, недельку повалялся на диване с книжками, пощелкал каналы в телевизоре, а дальше что? Я реалист и трезво оцениваю, что дожить до семидесяти пяти в здравом уме и твердой памяти – уже большой подарок судьбы. Но не могу представить себя без дела. За любое занятие готов уцепиться зубами! Бездействие губит, убивает. Поэтому никогда не буду сидеть сложа руки. Никогда!
Всю жизнь пуще смерти боялся нарушить божьи заповеди и подвести людей. Этот страх преследовал постоянно. Пугали не наказания, а что не справлюсь, не оправдаю доверия, подведу других. Чем выше поднимался и шире становился круг обязанностей, тем сильнее давило сомнение, не давая спать по ночам: вдруг не потяну? Да и сны были в основном на производственные темы: то еще не все котельные готовы к зиме, то ураган натворил бед, надо порушенное восстанавливать, то шахтерский поселок землетрясение потрепало… Нервы постоянно были на взводе. Мозг не отключался, голова не отдыхала.