«Что в имени тебе моём?..»

Нижний Египет, Мемфис, Пирамида Хуфу

Пламя плясало, извивалось и насмехалось красными глазами и жёлтыми телами горячих бесноватых созданий. Огненные языки, укрощённые в спокойном мерцании настенных факелов, дрожали от малейшего колебания воздуха, отбрасывая нечёткие тени на каменную кладку подземелья. Серо-зеленоватый замшелый камень стен, пропитанный грунтовыми водами, имел запах болотной сырости. Подземный тоннель, которым они шли, соединялся с другими переходами множеством мелких коридоров с потайными нишами и уже зазеленевшими бронзовыми дверями и выводил к главной розовой зале с высокими сводчатыми мраморными потолками. Узорчатую лазоревую плитку пола, стен и колонн украшали дорогие финикийские ковры, пурпурный заморский бархат и шкуры северных животных с длинным жёстким мехом. Кованая фигурная медная решётка прикрывала искусно сложенный камин с зажжённым огнем. Прямоугольный эбеновый стол стоял посередине залы и ломился от яств. Длинные лавки из красного дерева, покрытые шкурами, располагались вокруг стола и вдоль стен. На шкурах и коврах, подвешенных на стенах, красовалось холодное оружие – мечи, сабли, кинжалы, копья и дротики, изготовленные лучшими мастерами всех времен и народов из серебра, железа и различных сплавов. Серебряные и золотые чаши, кубки, блюда и высокие фарфоровые напольные вазы с красными розами дополняли богатое убранство помещения.

Тайная вечеря, спешно собранная жрецами города Мемфиса в центральной торжественной зале пирамиды Хэйе Фэй’у, – что означает Высшего на Небесах или попросту Хуфу, как говорили простые горожане – была в самом разгаре. Резное кресло из красного дерева с высокой фигурной спинкой стояло на верхней ступеньке близ камина. К горящему камину молодые жрецы подвели юношу крепкого телосложения с синей шёлковой повязкой на глазах и усадили в это кресло. Сильные мускулистые руки новенького лежали на подлокотниках, и его крупные кисти с толстыми пальцами крепко сжимали набалдашники, вытесанные в обличье косматых львиных голов. Запястья рук сжимались прочной тисовой веревкой, примотанной к подлокотникам. Из одежды на приведённом была только набедренная повязка и сандалии. Он шумно вдохнул. В помещении было жарко и сыро. Жаркий влажный воздух обволакивал загорелое тело. Струйки пота стекали по блестящей спине между лопаток и достигали поясницы.

Помощник старшего жреца сорвал повязку с глаз пленника.

Приведённый вздрогнул, втянул дымный от факельного огня терпкий воздух и чуть не задохнулся. Откашлявшись, он сощурился, привыкая к освещению и бросая исподлобья в залу огненно-горячие взгляды.

– Как твоё имя? – спросил старший жрец, лицо которого скрывалось в тени, но крупные черты говорившего угадывались.

– Не помню, – хрипло ответил пленник.

Последовал резкий свист, и короткий удар жёсткого хлыста больно ожег лодыжки ног.

– Назови имя своё! – потребовал второй жрец.

– Я давно забыл его! – вскричал парень.

Раскалённое в пламени камина клеймо впилось с внутренней стороны руки ниже локтя. Связанный дёрнулся, но крепкие руки цепко держали пленника. Следом на сидящего беднягу вылилась ледяная вода из серебряного кувшина. Кожа мгновенно посинела и покрылась мелкими пупырышками. Ему поднесли медный рог ко рту. Обжигаясь крепким напитком, он выпил содержимое.

– Твоё имя? – тихо спросил третий жрец.

– Я вольный каменщик, – ответил он гордо.

– Я плохо слышу, повтори громче, – сказал первый жрец.

Тогда парень набрал воздух в лёгкие и громко крикнул:

– Я – Вольный Каменщик!

– Да, теперь ты действительно есть Вольный Каменщик, и ты есть ханнаку. Ханнаку – значит посвящённый. Помни, Вновь Рождённый, теперь об этом всегда, – сказал Верховный Жрец. – Сегодня ты прошёл все испытания – огонь, воду и медные трубы. Но это лишь начало Пути, цель которого теряется где-то там за горизонтом времен. Тебе выпала честь сыграть свою роль в Истории, проходя ещё не раз через огонь, воду и медные трубы жизни. Я верю в тебя, мой мальчик! Это – твоя стезя, и она тебе по плечу. С Днём Рождения! С днём рождения, Вольный Каменщик! – дружно подхватил хор посвящённых братьев. Искренние улыбки осветили лица адептов.