Пока однажды я не начал замечать странное внимание к себе со стороны моих новообретённых соседок по дому.

В тот день у Катьки поднялась температура. Видимо, поднялась ещё с вечера, но узнал я об этом только утром из Сашкиного сообщения в мессенджере. Причём узнал перед самым выходом на работу! И как назло, именно сегодня должна была состояться презентация нашего нового проекта инвесторам, из-за чего я очень спешил отправиться в офис.

Сашка уже проснулась. На ходу пожелав мне доброго утра, она пробежала мимо меня и, обдав приятным ароматом духов, юркнула в душ. Я хотел поинтересоваться, как там сестра, но успел лишь поприветствовать Сашу в ответ.

– Завтрак в микроволновке! – крикнул я в закрытую дверь.

– Спасибо! – ответила Сашка, перебивая шум текущей воды.

Эта девчонка, будто заводная юла, носилась по дому, часто сшибая предметы мебели, нечаянно оказавшиеся у неё на пути. По улице она тоже предпочитала ходить в быстром темпе. Она вообще старалась всё делать быстро. Иногда даже слишком.

Вот и сейчас Саша пронеслась мимо меня, словно метеор. Я только и успел заметить мелькнувшее перед моими глазами лицо и шлейф из длинных светло-каштановых волос. Поглубже вдохнув пропитанный приятным парфюмом воздух, я лишь пожал плечами и направился ко второй сестре, чтобы лично проверить её самочувствие.

– Доброе утро, Катюх! Ну как ты тут? – спросил я, зайдя в комнату к девочкам. Отыскав взглядом градусник, вынул его из пластикового чехла, приподнял Катину руку и сунул электронный прибор ей под мышку. А затем наклонился и коснулся губами лба девушки. – Боже мой, да ты вся горишь!

Скинув с неё одеяло, я потрогал холодные кисти её рук, приложил ладонь к щиколоткам. А Катя машинально потянула одеяло обратно на себя. От озноба не помогала даже её любимая меховая пижама.

– Мне холодно. Зачем ты это делаешь? – недовольно пробурчала она.

– У тебя жар! Больше пей, – начал давать я инструкции. – И скажи Сашке, пусть мерит каждый час. Или сама мерь. Но лучше скажи. И мне писа́ть не забывайте, ладно?

Затем сходил на кухню, вернувшись оттуда со стаканом свежей воды и таблеткой. Присел на край кровати, ожидая, когда градусник закончит свою работу. А сам стал разглядывать лицо и волосы Катерины, небрежно разметавшиеся по подушке.

В отличие от длинных волос сестры, Катины гораздо короче и едва касаются ключиц. Края лба закрывает игривая чёлка, отдельными прядками свисая по обе стороны лица. Как и у Сашки, цвет волос каштановый, но сильно темнее, особенно на концах. В коротких мочках прижатых к голове ушей торчат золотистые гвоздики с небольшим камнем изумрудного цвета.

Пройдясь по плавным дугам чёрных бровей, заостряющихся на внешних концах, мой взор упал на длинные густые ресницы, за которыми прятались тёмно-зелёные глаза с едва уловимой хитринкой. Хотя, вообще-то, зелёные они только в самом центре, а по краям радужки, скорее, карие с вкраплениями светлых полосок и очень чётким контуром, отчего взгляд Кати обычно и кажется таким пронзительным.

Завершал образ прямой тонкий нос и аппетитные губы со слегка вздёрнутыми вверх уголками. Не тонкие и не толстые, обычные, но особенно красивые, когда Катя улыбается.

Наконец, градусник тревожно пропищал, сообщая о том, что закончил измерение. И на табло высветилось «тридцать восемь и девять».

– Сколько там? – тихо поинтересовалась девушка своей температурой.

– Много! Почти тридцать девять. В аптечке есть ещё жаропонижающее. Не забудь выпить, если снова поднимется. – Я помог Кате принять полусидящее положение и протянул ей таблетку, а следом стакан с водой. – Давай, выпей. И потом обязательно поешь! Завтрак я приготовил.