– Теперь госпожа может пройти… или мне позвонить в посольство Соединенных Штатов? – говорю на корейском, да таким тоном, словно отдаю приказ расстрелять.

От столь мощного напора мужчина в форме теряется, чем дарует мне преимущество. Будем добивать, пока горяченький!

– Мисс провела в полете более десяти часов! Из-за глубочайшего уважения к председателю Паку она даже не стала заезжать в отель, ведь, в отличие от некоторых, дорожит работой. А вы что устроили?

– Господин, – сдавленно бормочет охранник, вероятно, принимая меня за птицу важную, – правила обязывают…

Я не позволяю ему закончить.

– Правила обязывают пропускать в здание тех, кто есть в списке. Мисс, – уже обращаюсь к американке на ее языке, – ваше имя?

Она, запинаясь, тихонечко шепчет: «Мэри Хоук». Видать, в шоке от моей крутости.

Не теряя драгоценных секунд, переключаюсь на охранника, добавляя голосу дополнительной жесткости.

– Мисс Хоук в списке?

– Да… но… дресс-код…

– Ащщ! – гневно срывается с губ. – Где мы, по-вашему, находимся? В ночном клубе? Как вы смеете принимать подобные решения в отношении зарубежных партнеров? Я немедленно сообщу начальнику охраны о некомпетентности сотрудников! Безобразие!

– Господин, господин, пожалуйста, – жалобно нудит охранник, жеманясь в неуклюжих поклонах.

Все! Цель достигнута, противник сбит с толку. Пора валить, пока не очухался и не смекнул, что у меня на шее болтается пропуск визитера, а не руководителя отдела.

– Объясняться будете с начальством, – напоследок важно отрезаю и, поправив свой пиджак на (как выяснилось) Мэри, толкаю девушку в сторону ресепшена, где нам без промедлений выдают бейдж с ее именем. Хвала моему очарованию и непринужденному флирту с секретаршей десятью минутами ранее!

Далее на предельных скоростях устремляемся к лифту, дожидаемся, пока из кабины вывалится заторможенный уборщик с полным боекомплектом бытовой химии, и заходим внутрь.

Точнее я, не церемонясь, запихиваю девицу в кабину, ПОТОМУ ЧТО ВРЕМЯ ГОРИТ, КАК И МОЙ ЗАД, и судорожно тыкаю на кнопку с цифрой шесть.

Ненавижу самолеты, раньше ненавидела и, наверное, всегда буду ненавидеть. Длительный перелет – четырнадцать часов в воздухе таковым и можно считать – адская мука. Особенно если сидишь в экономклассе, а рядом торчит мамаша с маленьким ребенком, а тот всю дорогу орет как потерпевший. Беруши – единственное спасение, но даже они не способны заглушить рог изобилия звуков, царящих вокруг меня.

Не знаю как, но, вопреки нервозности и волнению, в конце концов засыпаю.

В свое время, когда мне, выпускнице обычной школы, выпал шанс поступить в заграничный университет и переехать из России в Америку, я считала это чем-то нереальным! Теперь же лечу на собеседование в Корею по приглашению одной из самых крупных компаний в ИТ-индустрии и что делаю для того, чтобы лучше подготовиться? А ничего! Лишь безуспешно борюсь с внутренним раздражением и желанием крушить.

Ладно, не суть, отвлекаюсь от дела!

В общем, едва сон блаженным одеялом укутывает меня, позволяя глазам, ушам и мозгу получить долгожданную отраду, чье-то навязчивое, хоть и аккуратное прикосновение, тотчас возвращает меня в жестокий мир реальности.

Приоткрываю глаза, щурюсь от яркого света. Еще ничего не осознаю, но чувствую – нога, прижатая к стене в неестественном положении, затекла. Рядом стоит стюардесса, обращается ко мне, но я не понимаю, что происходит, словно смотрю немое кино без субтитров.

– Чего? – бормочу недовольно и сонно, выравниваясь в кресле и подмечая, что салон самолета подозрительно пуст.

Стюардесса фирменно улыбается, указывает пальцами на уши, и до меня доходит – я не вытащила затычки!