– Эй, янки, ничего не забыла? Вообще-то это ты должна мне кофе. Если счёт оплачу я – с тебя ужин!

Делаю размеренный вдох, затем выдох, разворачиваюсь и медленно возвращаюсь к столику. Стараюсь выглядеть спокойно, не обращая внимания на надменную ухмылку Ли, в противном случае глаза тут же закатятся. Попутно вынимаю портмоне, готовясь завершить наше знакомство здесь и сейчас, но ситуация резко меняется: Со Джин оказывается рядом, цепкие пальцы вмиг смыкаются на моём запястье (что уже начинает напрягать). А затем парень наклоняется, слишком навязчиво близко, и неприлично открыто всверлится в меня хищным взглядом.

– Люк, Джим… – томно шепчет он, – а ты не столь невинна, как мне казалось. Вчера так просила остаться, а сегодня убегаешь. Нужно ли напомнить, что ты получила работу благодаря мне? И не только потому, что я провёл тебя через охрану…

Заткнись, заткнись, заткнись – бесконечно крутится в голове. Но, увы, Со Джин не замолкает, чем стремительно уничтожает образ героя, сложившийся в сознании днём ранее, превращаясь в очередного самовлюбленного павлина с раздутым от самомнения хвостом.

Слова про работу в компании цепляют, но я стараюсь не фокусироваться на них! Плевать, пусть говорит, что хочет! Может, так он успокаивает задетое эго, ведь раз работа моя, то кто-то остался с носом!

Сердито закусываю нижнюю губу и молча отвожу взгляд в сторону первой, дожидаясь пока моя рука снова будет свободной. Ей Богу, не начинать же вырываться и устраивать сцену. Я жила в штатах долгие шесть лет и каких только заносчивых уродов не встречала, так что иммунитет у меня что надо!

Со Джин всё в той же самовлюбленной манере продолжает:

– Ладно, расслабься, я оплачу. Не важно, кто это сделает, сегодня мы поужинаем. Заеду за тобой в восемь, и, если ты действительно хочешь от меня отвязаться, советую быть готовой. К тому же, тебе не помешает помощь. В Сеуле туго с жильём, да и город ты не знаешь. Можешь, конечно, и дальше строить обиженку, обратиться к Люку, он не откажет. Однако поверь, его плата за помощь будет исчисляться совершенно другой валютой. – Здесь парень важно окидывает меня взглядом, словно его толстый намёк и без того не понятен. – Не спрашивай, почему я так уверен, не поймёшь. Он кореец, я кореец, это моя страна, мой город, я знаю людей, традиции, язык, а ещё парочку отличных риелторов, и, как ты наверняка уже успела убедиться, моими помыслами зачастую движет искреннее желание помочь. Это всё, что я хотел сказать. Увидимся вечером.

А вот как слышу этот монолог я: Ли настолько прекрасен и великолепен, что мне уже давно следовало пасть ниц и начать молиться на него, как на божество.

Вальяжная речь завершается не менее вальяжным протягиванием кредитки официантке, от чего начинаю смеяться, недолго, тихо, но искренне. Хотя, возможно, это истерическое.

– Ты так мило приглашаешь меня на свидание, прямо не могу, – с выдохом говорю я, прижимая руку к груди. – Мне действительно стоило бы вести себя чуточку сдержаннее, учитывая, КАК много ты для меня сделал.

Кокетливо заправляю прядь волос за ухо, смущенно опуская взгляд в стол.

– А теперь, конечно, не буду тебя больше отвлекать, – застенчиво-лживо улыбаюсь, после чего, совершенно «случайно», задеваю сумкой почти полный стакан молочного коктейля: емкость тут же падает на бок и её содержимое сочными брызгами летит в сторону Со Джина, который чудом успевает отскочить в сторону.

– О боже! Прости! – шокировано прикрываю рот ладонью, пока мои глаза смотрят невинной газелью. – От твоей сногсшибательности у меня что-то голова закружилась. Хорошо, что всё обошлось, – подмигиваю, разворачиваюсь и иду к выходу.