Услышав тихий всплеск весел, Кай посмотрел вниз и увидел пару небольших шлюпок, болтающихся на волне под самым бортом лодки. Субмарина была погружена в темную воду практически целиком, лишь самый верх ее покатой спины мокро поблескивал в лунном свете. Рубка, довольно высокая и очень длинная, покато сходила на нет ближе к корме, увенчанной торчащим из воды скошенным плавником руля направления.

Кирби Зорган и его люди, уже стоявшие на металле под стеной рубки, негромко беседовали о чем-то с темными фигурами в лодках. Накинутые на головы капюшоны не позволяли разглядеть лица, но Кай явственно слышал, что говорят они на том самом языке, который только что вбила в его голову леди Валерия. Мерный плеск невысоких волн не позволял ему расслышать слов, но он догадывался, что Кирби обсуждает какие-то вопросы, связанные с высадкой на берег и разгрузкой корабля.

Неожиданно Кирби Зорган оторвал спину от рубки и задрал голову вверх.

– Лорд Кай, – его мягкий баритон заставил Харкаана вздрогнуть, – садитесь в лодку. Давайте я помогу вам. Вот, здесь, в броне, есть выемки для спуска.

Следуя его советам, Кай спустился вниз и остановился в полуметре от борта подошедшего вплотную к субмарине ялика. К его удивлению, в лодчонке оказались два продолговатых цилиндрических предмета, явно выгруженные с загадочной подлодки. По всей вероятности, люди Кирби успели незаметно для Кая вскрыть какой-то люк и подготовить груз для отправки его на сушу.

– Наш рейс уже закончен, – продолжал Кирби, – и Валерия присоединится к вам буквально через пару минут. Прыгайте в шлюпку, Беппо доставит вас без всяких приключений.

– Благодарю за любезность, – буркнул Кай, неуклюже сваливаясь на дно четырехвесельного суденышка.

Шлюпка отошла от борта субмарины сразу же, как только он встал на ноги и устроился на пустовавшей носовой банке. В ней, помимо Кая, находились трое: два человека гребли, третий сидел на корме с румпелем. Хотя темнота не была ему помехой, лиц загадочных гребцов Кай разглядеть не сумел – вся троица была плотно закутана в темные непромокаемые плащи с глубоко нахлобученными капюшонами, – лишь один раз ему показалось, что в свете луны странным зеленым светом блеснули глаза рулевого.

Подгоняемый сильными взмахами весел, ялик резво преодолел расстояние, отделявшее его от берега, и вскоре ткнулся носом в песок пляжа. Под форштевнем прошуршала галька; рулевой спрыгнул в воду, обошел свое судно и сильным рывком могучих рук наполовину вытащил его на сушу. Не дожидаясь приглашения, Кай выбрался на песок и прошелся, разминая чуть затекшие ноги.

С гребня ближайшего холма посыпались камешки. Подняв голову, Харкаан увидел четверых мужчин в таких же рыбацких плащах, как у остальных, но на сей раз – без капюшонов. Не произнося ни слова, они выгрузили из лодки довольно тяжелые, как успел понять Кай, контейнеры и двинулись в сторону освещенного дома.

– Следуйте за ними, – негромко приказал Каю рулевой.

Когда перевалили через гребень невысокого холма, Кай остановился и достал из кармана свой портсигар и зажигалку.

«Не так уж все и плохо, – сказал он себе, – хотя, конечно, ничем хорошим пока не пахнет. Ясно, старуха рада тому, что я свалился ей прямо на голову. То, что она почти ничем не выразила своего изумления, еще ни о чем не говорит – у нее было время наудивляться всласть. Но интересно, что она-то здесь делает? Кто бы мог подумать…»

Он раскурил сигарету и двинулся к дому. Вблизи строение оказалось более древним, чем он думал вначале, – настоящий замок владетельного сеньора, увитый до третьего этажа цветущим вьюном, немного замшелый понизу, прочный и солидный. В таком при желании можно было выдержать небольшую осаду. Выстроенный в итальянской манере, дом имел внутренний двор, в который вела полукруглая арка с коваными воротами, сейчас настежь открытыми. Люди с контейнерами исчезли во тьме двора, и Кай завертел головой, размышляя, стоит ли ему сразу входить в дом через освещенный парадный вход, но никакого решения принять не успел – застекленные двери бесшумно отворились, и навстречу ему шагнула хрупкая молодая девушка в цветастом летнем платье, сшитом по предвоенной моде.