Горчаков, ожидая разрешения сесть, не отрывал взгляд от императора.

– Князь, вы ладно доложили… – в раздумьях произнёс Александр II. Все точки зрения были ясны и царь, если и имел сомнения ранее, то теперь, похоже, они были полностью развеяны докладами его чиновников. – Господин Рейтерн упомянул, что нам будет нужно пятнадцать миллионов в год, и это – без учёта наших планов на развитие сети железных дорог, которые, без сомнения, потребуют основательных капиталов. К тому же, держим в уме, что рельса собственного для этих целей у нас в нужном количестве изготовить невозможно. Посему, господа…

Все присутствующие, в тишине ожидали Высочайший вердикт.

– Посему, считаю, что нужно нам входить в сделку с американцами. Вопрос в цене. Господин Стекль, как быстро Вы сможете отправиться в Вашингтон для завершения дела? – обратился к посланнику император.

Ответ не замедлил себя ждать:

– Завтра же, после получения всех необходимых инструкций, Ваше Величество…

На самом деле, Стекль с осени пребывая в Петербурге, прощупывал почву для своего нового назначения в Европу, посчитав, что на закате карьеры заслужил спокойную службу где-нибудь в Гааге. Оказалось – не суждено…

– Господа, прошу вас завтра же снабдить нашего посланника в Вашингтоне необходимыми бумагами. Моё слово – не меньше пяти миллионов. Ваше проворство, господин Стекль, мне известно… Поторгуйтесь. Американцы скупы, но могут дать больше. Благо, телеграф делает наше сношение с Вашингтоном не таким долгим как раньше…

5 марта 1868 г. Лондон.

– Мистер Хьюз, вам телеграмма! – посыльный, мальчик лет тринадцати в худом пальто, в кепке, явно из гардероба старшего брата или отца, замотанный в длинный шерстяной шарф, протянул дрожащими от холода руками бланк с текстом, отбитым на ленте.

– Вы не бережёте себя, мой милый Роберт, – спокойный и доброжелательный тон седовласого управляющего резко контрастировал с обстановкой – окна его кабинета выходили на цех, где лязгали станки, грохотали падающие на валки заготовки, ругались нецензурными выражениями рабочие.

Юный Роберт Дэвис, подрабатывавший в пост-офисе[14] курьером, всегда с радостью бегал на завод. Еще не было ни одного раза, чтобы мистер Джон Хьюз не наградил его щедро чаевыми, а иногда, когда управляющий был в особо хорошем распоряжении духа, мальчику перепадал чай с молоком и овсяным печеньем, которое не переводилось в кабинете. И в этот раз паренёк бегом отправился к своему благодетелю в расчете на вознаграждение.

– Друг мой, чтобы следующий раз я Вас видел у себя в новом шерстяном кепи. Вот вам пара шиллингов, – толстяк двумя пальцами ловко извлёк две серебряные монеты из небольшого кармана жилетки.

Мальчик расплылся в улыбке – этих денег хватит не только на кепи, но и на ужин в трактире старого боцмана Крэга. Стоило зайти туда перед возвращением домой – отец всё равно заберёт деньги, чтобы купить себе очередную бутылку рома, так пусть же ему достанется только сдача.

– Мистер Хьюз, всегда к Вашим услугам! – кивком головы юный курьер откланялся, подтвердив тем самым особый статус своего клиента.

– Погодите, юноша… – через пару секунд Роберт уже держал в своих руках картонную коробку, полную овсяного печенья. Сквозь щели упаковки просачивался дурманящий запах сегодняшней выпечки, и у голодного с утра ребёнка заурчало в животе.

Явно стесняясь звука, который он не мог сдержать, Роберт попятился спиной к входу, будто боясь спугнуть удачу – день был явно счастливым.

Конечно, причины такой щедрости мистера Хьюза мальчика не интересовали. Его больше тревожило печенье, которое остынет по пути на почту, куда он сейчас должен был отправиться в ожидании новых поручений, потому Роберт принял волевое решение успеть съесть десяток небольших ароматных кругляшей за те восемь минут, которые он должен был потратить на обратную дорогу.