Медленные движения, нежные. Как в нашу первую ночь. Обхватываю ладонями его лицо и целую в губы, двигаясь с ним в унисон. Кончаем одновременно.

Может ли что-нибудь быть прекраснее, чем заниматься любовью с тем, кого любишь? Разве что – заснуть и проснуться в его объятиях.

Дерек валится на спину и притягивает меня к себе. Слушаю, как он засыпает, затем тихонько выскальзываю из-под его руки, на цыпочках крадусь к двери. Чёрт! Сорочка так и осталась в ванной комнате. Придётся идти без неё, а то ещё налечу на что-нибудь в темноте, и Дерек проснётся.

Я очень хочу заснуть и проснуться в его руках, но не уверена, что с утра он не скажет, что это было ошибкой. Он был пьян. Слишком пьян, чтобы сдержаться. Если бы он не напился, то отшил бы меня. Снова.

Выхожу в коридор. Осторожно прикрываю дверь. Хорошо, что ночью в коридоре темно. На полпути к своей комнате врезаюсь в чью-то мощную фигуру. Да чтоб меня!

– Ай!

– Шрек, ты, что ли?

Вот блин! Только не он!

– Альберто, что ты тут делаешь?

– Вообще-то, я иду в свою спальню, только закончил обход. А ты… – он осекается. – Ты голая?! Дожили. Говорил же, скоро совсем обнаглеешь и начнёшь в неглиже шастать.

– Так не смотри и дай пройти.

Альберто не пропускает меня. Прищуривается и пристально смотрит в глаза.

– Ты чего это? Сбежала от него, что ли?

– Не хочу с утра услышать, что это было ошибкой.

– Я был о тебе лучшего мнения, – он хмыкает. – Думал, смелая. Оказывается, ты трусиха. Спокойной ночи, Нора, – Альберто заходит к себе.

Какая смелось? Я всю жизнь была трусихой. Такой и осталась. Сбежала от Дерека в чём мать родила, только бы утром не услышать то, чего так боюсь.

Да, я боюсь, что он скажет, что просто не смог сдержаться, потому что был пьян. Уверена, был бы он трезвый, ничего бы не произошло.

Ладно, буду утешать себя мыслью, что чётко следую плану.