– Меня нет дома, я в гостях у Пятёрки, – ответил Минус и калитку не отпер.

– Как не стыдно выдумывать, Минус! – крикнула Пятёрка. – Я же тут – возле твоего забора.

За забором послышался какой-то шорох, потом шёпот, потом опять шорох, потом ключ в замке что-то прочирикал, и калитка открылась.

– А, это вы? – сказал Минус безразличным тоном. – Что, будет общее собрание по случаю нового учебного года? Я повестку не получал…

– Перестань, – прервал его Нуль.

– Ах, какие славные ребята пришли ко мне в гости, – выкручивался Минус, сделав вид, что и Алю и Антона он видит в первый раз. – Это что – ученики первого класса?

– Минус! – строго сказал Плюс. – Или ты сейчас же вернёшь солдатика, или мы тебя переселим в какую-нибудь очень скучную книжку без картинок и заставим там работать обыкновенным Тире.

– Нет, нет, не надо, пожалуйста! – испугался Минус.

– Ты вообще последнее время ведёшь себя недостойно, – сказала Пятёрка. – Ты наладился отнимать что захочешь, у кого захочешь. Это же безобразие!

– Тебе что положено отнимать? – грозно спросил Нуль.

– Вычитаемое, – сказал Минус.

– А ты? Как ты себя повёл?

– Но ведь вычитаемое в этой задаче – барабанщик. А я так хотел, чтобы настоящий пехотинец научил меня шагать строевым шагом. Я думал…

– Что ты думал? – ещё суровее спросил Нуль.

– Я думал, меня когда-нибудь, может быть, тоже пригласят на парад…

– Его положительно надо превратить в Тире, – фыркнул Нуль.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо! – запричитал Минус.

– Ты обещаешь исправиться? – спросил его Плюс строго. – Иначе ты всему первому классу «Б» испортишь учёбу.

– Я прошу у вас всех прощения, – сказал Минус. – Я понял. Я был не прав. В математике нельзя так самовольничать. Извините меня.

– Где солдатик? – спросил Нуль, всё ещё сердясь.

– Я его спрятал в крыжовнике. Я думал, вы там искать ни за что не будете. Он колючий. Не солдат, конечно, а крыжовник.

Минус вывел пехотинца, тот отдал всем честь и тут же стал проситься, чтоб его отпустили.

– Мне надо срочно вернуться! – сказал он.

Ему никто не успел ответить, потому что калитка распахнулась и в неё влетела Единица.

– Наконец-то я вас догнала, – говорила она, задыхаясь от быстрого бега. – Мне было так неловко. Я заподозрила, что солдатика забрал Нуль. А потом подумала и поняла: нет, Нуль так никогда не поступит. Мало ли что он умеет аннулировать в тех случаях, когда это необходимо. И что мне вступило в голову? Прости меня, Нуль!

– Да ладно уж, – сказал Нуль примирительно. – А тебе не стыдно, Минус?

– Я так больше никогда не поступлю, – угрюмо сказал Минус.

– Успокойся, Единица, – сказал Нуль. – Пожмём друг другу руки и помиримся. Нам ведь много придётся с тобой работать в паре.

Аля не поняла, что Нуль имел в виду. Единица и Нуль подошли друг к другу, и рукопожатие состоялось. Тут Алю осенило: вместе они были цифрой десять, а десять – это ведь очень важная цифра!

– Пожалуйста, поскорее покажите мне, как вернуться на семьдесят седьмую страницу! – попросил пехотинец.

– За чем же дело стало?! Я тебя сейчас отвезу на машине!

– А как же чай с пирогом или пирог с чаем, что практически одно и то же? – спросил Плюс.

– Как-нибудь в другой раз, Плюс, – сказал Нуль. – Вас я тоже захвачу, – обратился он к Але и Антону.

Все друг с другом сердечно простились. Минус снова попросил прощения и обещал вести себя примерно.

– Я приду к вам в тетрадки и в дневники! – обещала Пятёрка. – Остерегайтесь двоек по двадцать девятым числам, потому что двадцать девятого я бываю занята!

Плюс и Девятка махали им на прощание.

Машина мгновенно доставила всех на семьдесят седьмую страницу. Там шла перекличка. Пехотинец как раз, секунда в секунду, успел встать в строй на своё место.