– Отнести вещи наверх? – спросил Таир, стоявший в дверях с их сумками.

– Да, спасибо, – улыбнулась ему мама.

В комнату впорхнула Мирра, в руках она держала большое блюдо, накрытое полотенцем:

– Девочки, вы же наверняка голодные. Я специально для вас приготовила пирог, можем попить чаю.

– Спасибо, дорогая, – мама обняла Мирру и поцеловала в лоб – девушка едва доставала ей до подбородка.

– Регина, – Таир перегнулся через перила лестницы, ведущей на второй этаж. – Хм… Можно тебя на минутку?

Саша вслед за мамой тоже поднялась по лестнице и застыла. Весь второй этаж был покрыт таким толстым слоем пыли, что делал совершенно незаметным лежащий на полу ковер.

– Похоже, она не поднималась сюда все пятнадцать лет с тех пор, как… – начал было Таир, но мама коснулась его руки, и он замолчал.

«Как странно», –Саша, разглядывала пожелтевшие обои на стенах коридора и затянутые плотной паутиной светильники.

– Чей это дом?

– Да так… Одной нашей знакомой, – ответила мама и вздохнула: – Ладно, идем вниз, посмотрим, в каком состоянии кабинет. Может, получится там устроиться на пару ночей.

Кабинет оказался вполне пригодным. Кроме нескольких шкафов с книгами и большого письменного стола, там стояла хоть и узкая, но довольно удобная тахта.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала мама, обводя глазами комнату. – Думаю, ты ляжешь здесь, а я в гостиной.

Саша прошлась по кабинету. Здесь царил такой же идеальный, но не создающий уюта порядок, как и в гостиной. Книги стояли на полках ровными рядами, как солдаты на параде, поблескивая золотым тиснением на корешках, но, когда Саша решила посмотреть одну из них поближе, выяснилось, что стеклянные створки шкафов не открываются. Девочку это озадачило: кому и зачем понадобилось закрывать дверцы? Но в этот момент мама позвала ее пить чай, и, увидев на столе кулинарный шедевр Мирры, Саша тут же думать забыла о книгах и странностях хозяев этого дома.

Чаепитие затянулось допоздна. Ели пирог, болтали, смеялись. Таир и Мирра рассказывали забавные истории из маминого детства, а мама возмущалась – но больше для виду – требовала не портить ей репутацию и не выдавать всех секретов.

После полуночи Саша почувствовала, что глаза слипаются. Пожелав всем спокойной ночи, она ушла в кабинет, быстро разделась и нырнула под одеяло. Как только уставшее после долгой дороги тело блаженно вытянулось на тахте, девочка мгновенно провалилась в сон.

 Утром, когда Саша проснулась, мамы дома не оказалось, а на кухне лежала записка: «Скоро буду. Обязательно позавтракай. Целую».

Телефон показывал начало десятого, а еще сообщал об отсутствии связи и интернета. Девочка удивленно хмыкнула и отложила его в сторону. С этим она разберется потом.

Через распахнутые настежь окна в дом рвалось ласковое июньское утро и настойчиво манило на улицу. Поэтому Саша налила себе чая, вышла на крыльцо и уселась прямо на ступеньки, с удовольствием подставив лицо солнечным лучам.

Ее внимание привлек ярко-бирюзовый дом напротив. Беззаботно-веселый цвет заставил девочку улыбнуться. Она поднялась со ступенек и подошла к калитке, чтобы лучше его рассмотреть, но, окинув взглядом улицу, замерла от удивления. Синие, небесно-голубые, лазурные и цвета ночного неба дома утопали в сочной июньской зелени и казались скорее декорацией к какому-то фильму, чем реальным жилищем людей.

Она бы так и стояла, раскрыв рот от изумления и восторга, но тут из плотных зарослей сирени раздался взрыв хохота, и на дорогу перед домом, смеясь и толкаясь, вывалилась толпа мальчишек. Примерно Сашиного возраста или чуть старше, волосы у всех мокрые, рубашки расстегнуты, а кто-то и вовсе шел в одних джинсах, закинув майку на шею. Увидев девочку, они остановились как вкопанные и молча уставились на нее. Саша сначала тоже застыла, слегка опешив от такого бесцеремонного разглядывания, а затем неуверенно произнесла: