Когда мы оказались внутри этого павильона, похожего на серую коробку, я от удивления раскрыла рот и вытаращила глаза: такого я ни разу не видела.

Потолок был увешен чёрными металлическими прутьями, проводами и увесистыми фонарями. Вокруг площадки, прямо под потолком, располагался длинный помост по всему периметру. Вокруг были сплошные коридоры, длинные лестницы и тонкие разноцветные куски стен. Людей на площадке было не так, много, как ожидалось: всего пару-тройку человек, занимающихся какими-то незамысловатыми делами с оборудованием и декорациями.

– Вот это да! – прошептала я, театрально прижав ладонь к груди.

– А то, – довольно кивнула Дора. – Ты ещё самого интересного не видела! Скоро подберём тебе костюмы, а там уже…

Но её перебил возникший из ниоткуда громкий и настойчивый голос. Высокий, спортивно сложенный молодой человек вышел из комнаты сбоку – той, которую я сначала и не заметила.

– Ну, наконец! Наша главная звезда, – произнёс он, смакуя каждое слово.

Я почувствовала, как отвращение и страх горячей лихорадкой поднимается по моей шее. Я была уверена, что в этот момент моё лицо абсолютно точно приобрело фиолетовый оттенок: Я почувствовала себя так, словно меня по голове ударили каким-нибудь тяжёлым стулом.

Он оглядел меня сверху вниз своими хитрыми чёрными глазами и самодовольно улыбнулся – так, словно не мог никак вдоволь насладиться выражением шока на моей физиономии. Но сюрпризами меня сегодня больше не удивишь – через пару безмолвных секунд я уже в порядке и могу говорить.

– Что ты делаешь тут? – задала я очевидный вопрос.

Дора обеспокоенно покосилась на него, явно не понимая, в чём дело.

– Арден, милая моя, – до отвращения фамильярным тоном обратился ко мне он. – Я здесь, как и ты, работаю.

Невообразимое стечение обстоятельств или, возможно, обычное совпадение – вот, во что я хотела поверить в эту минуту, но знала, что буду неправа.

– Пошёл к чёрту, Лукас! – сказала я так громко, как только могла.

Дора испуганно дёрнулась, а пара ребят из команды оглянулись на меня с того конца площадки.

– Не стоит так грубить, – оскорбился Лукас. – Я исполнительный продюсер и имею право здесь находиться.

Я лихорадочно замотала головой:

– Нет, не имеешь ты никакого права.

– Дорогая, – вздохнул он, – всё в порядке, не нужно нервничать. Я здесь чисто из творческого интереса, а не из-за тебя. По факту, это ты здесь из-за меня. – Он иронично провёл ладонью в воздухе.

– В каком смысле?

– Как, по-твоему, ты вообще получила эту роль?

Мне словно дали пощёчину резиновой перчаткой по лицу. И самое ужасное – Лукас посмел сказать подобное при Доре. Я пропустила воздух сквозь зубы и сделала шаг вперёд, чтобы заставить его посмотреть мне прямо в глаза. Я поняла, что он имеет в виду, но давать слабину не намеревалась. И хоть поджилки у меня тряслись, а ладони вспотели, я подошла к нему достаточно близко, чтобы уловить запах его терпкого одеколона.

И я сказала ему:

– Ты – жалкий гад, Лукас.

Он ничего не ответил, лишь злобно сверкнул глазами, но продолжал держать невозмутимую ухмылку на своём лице. Я оглянулась на Дору, словно ища поддержки, но той уже и след простыл. Лукас взял меня за руку чуть выше локтя и потянул за собой в комнату, из которой вышел. Я отпрянула от него с такой силой, что чуть не упала назад.

– Не трогай меня.

Мне было очень больно.

– Пойдём и поговорим, Арден, – сказал Лукас, открывая дверь в небольшой кабинет.

Я оглянулась по сторонам, почувствовав на себе чей-то тяжёлый взгляд, и увидела его: Матео стоял чуть поодаль и с недоумением наблюдал за нами.

– Пойдём.

Мы зашли в кабинет, и Лукас прикрыл за нами дверь. Мы оказались в небольшой комнате, обставленной как кабинет: посередине располагался высокий прозрачный стол, а по бокам стояли чёрные кожаные диваны, как из безвкусных фильмов для взрослых. Я поморщилась от этой мысли, вспоминая не самые приличные картины из своей памяти.