– Тогда тебе придётся слушаться меня беспрекословно. Но если тебе будет что-то аргументированно возразить или добавить, я с удовольствием тебя выслушаю.

– Танька, у тебя по гуманитарным предметам пятерки да?

– У меня по всем пятерки, с английским единственное проблема.

– С английским я тебе помогу.

– Мы много болтаем, давай разделимся. Я пройду поставлю метки что бы они походили по периметру фото ловушек, раз тебе нужны их лица. А ты организуешь идеальный бардак одинокого охотника – егеря. Заодно я и Верного отправлю к нашим.

– С тобой приятно иметь дело.

– Толи ещё будет, – говорю я.

И Саша снова начинает смеяться. А я забираю его часы и ухожу с Верным в лес.

Я целенаправленно блукаю, оставляя следы пребывания человека. И когда возвращаюсь к домику замечаю точную копию следов пребывания отца. Захожу в избушку, а Сашка уже ждёт меня в полной амуниции.

– Вот ни одна женщина не повторит того, что может сотворить мужчина с жилищем ему подобным. – говорю я.

Где-то пивная пустая банка под столом, но вчера вечером её точно не было. Где-то окурок в железной крышке, возле плиты.

– Первую пятёрку я заработал. – утверждает Саша.

– Тогда в путь. – говорю я и снова оглядываю любимую папину избушку изнутри.

Саше берет рюкзак, ружья и мы выходим.

– Командуй парадом. – просит он.

– Сейчас мы выйдем на просёлочную дорогу, а после свернём на тропу, и я, буду идти за тобой, след в след. Потом на развилке, я покажу направление и уже ты пойдёшь за мной след в след. Идём молча, только дышим и то шёпотом. Когда доходим до развилки где лежит огромный камень, обходим его и так и идём, по обочине этой тропы. Там болотистая почва, провалиться не провалишься, болотных ям нету, а следы затягивает.

Мы огибаем домик и выходим на ту самую дорогу, о которой я говорила Саше. Неожиданно моя кисть ощущает тепло его руки и это приятное ощущение растекается по всему моему телу. Я поднимаю глаза, и мы встречаемся взглядами. Его взгляд внимательный и заботливый, как будто говорит – " Ничего не бойся. Я рядом"

Я знаю нашу тайгу, я изъездила и исходила её вдоль и поперёк, но сколько бы раз моя нога не ступала на её владения, она всегда разная. Иногда даже угрожающе страшная и тогда, лучше с ней не спорить, а развернуться назад и поторопиться выйти из нее. А иногда как старая бабушка, заботливая и добрая; и пенёк укажет, на который можно присесть и поманит особенно большой грибницей. А порой начнёт заигрывать и заманивать вглубь, то ягодкой особо вкусной, то красивый грибочек подсунет. А бывает нагонит ветер в чащу деревьев и гонит им тебя из тайги, как будто хочет побыть сама с собой наедине. Вот такая она, наша Алтайская тайга.

Саша очень комфортный попутчик. Идёт не спеша, видно, что вслушивается в окружающие его звуки, смотрит внимательно под ноги выбирая место куда наступить, чтобы хруст веток под ботинками, не нарушил эту идиллию леса, земли, воздуха и солнца. И даже птицы ему благодарны за то, что не привлекает любопытных сорок, на их райскую территорию. Я всегда чувствую его взгляд на себе, но, когда я поворачиваю голову в его сторону или поднимаю на него глаза, он отворачивается или меняет направление взгляда. И в такие внимательные наблюдения друг за другом, мы играем пока не доходим до большой поляны усыпанной разными цветами. Цветы ещё не опустили свои головы, а трава ещё не выгорела от летнего солнца. Лес тоже ещё не начал менять краски весны, ещё стоит такой же зелёный и первозданный, как после суровой зимы. Мы делаем короткий причал, а я снимаю армейские ботинки, с абсолютно ровной подошвой, чтобы не оставлять ненужных следов. Голыми ногами я встаю на траву, но Саша подхватывает меня под мышки и поднимает вверх.