– Какое глупое слово! – рассмеялся Сиромаха. – Как несовершенен человек: ни к какому явлению слова толкового подобрать не может – всякое куда-то в сторону уводит, и непременно к смешному. Никак невозможно на чем-то серьезном сосредоточиться. Ну что такое эта ваша энтропия? Дожди какие-то, духота… Тропики…

– Пожалуй… – И вот здесь Столяров впервые почувствовал раздражение. И вызывал это раздражение Сиромаха – своей самоуверенностью, всезнайством, покровительственным тоном, смехом… «Зачем же он… словно изучает меня? – подумал Столяров. – И Бог-то, если по его, выходит какой-то ненастоящий. Разве Бог таким может быть?» И обидным было то, что он, несмотря на раздражение, все же невольно соглашался с Сиромахой и даже отгонял свое раздражение.

Хотя, с другой стороны, было верно, что в то же время Бог является ограниченным предметом или существом, а во Вселенной границ быть не может, потому что она – Всё. Во Вселенной нет размеров, и «большое» пребывает в «малом» так же, как и «малое» пребывает в «большом». Тем более что Вселенная это и есть Бог. А иначе Вселенную понять невозможно, да она иначе, похоже, и существовать не сможет. И не существует иначе. Следовательно, верно и то, что время – это частный случай вечности, а случай – это уже и означает случайное состояние. Все дело, следовательно, в том, является ли эта случайность с появлением времени в вечности ошибкой, или же она изначально предусмотрена Предвечным как ступень роста мира в самом себе. Об ошибке, конечно, и думать нельзя. Ошибки и быть не может у Бога – по крайней мере, не нам, «сплющенным» до четырех измерений, об этом судить. Выходит, время необходимо для познания вечности; время – это дверь в вечность, через которую Бог проводит нас к Себе!

Таблица умножения!

– Для Бога нет ни живых, ни мертвых, – сказал тогда Сиромаха. Банальная, в общем-то, мысль. – Всё в Его власти, потому что Он и есть это Всё. Иначе и быть не может для Того, Кто создал Всё из ничего. Поэтому стоит ли удивляться, что современные ученые открыли (для себя, разумеется) «обратный ход» времени!

– То есть как это?

– Да очень просто! Вы разве не читали? Нет? Ну так слушайте. Сквозь камеру, заполненную, кажется, гелием, пропускали лазерный луч. При этом сверхточными хронометрами фиксировали время входа этого луча в камеру и время его выхода. И?..

– И что?

– А оказалось, что он, луч этот, вышел прежде, чем вошел! Такой вот фокус. Вот и получается, что вы, входя в свой подъезд, можете встретить выходящего из него соседа. А поднявшись на свой этаж – увидеть этого же соседа запирающим собственную дверь, перед тем как идти из дому. Ни больше ни меньше. – Сиромаха смотрел ровным и простым взглядом, будто бы сидел в очереди к терапевту и думал о пустяках.

– То есть получается, что смерти нет?

– Да ведь я вам об этом и толкую!

– И человек может запросто узнать день…

– Да-да, не стесняйтесь, день своей смерти, которой… которой нет! Совершенно верно и, полагаю, совершенно нормально. Надо просто привыкнуть к этому и больше никогда уже не удивляться.

– Вы полагаете, к этому можно привыкнуть?

– Ха-ха-ха! Почему же нельзя, если смерти нет?!

– Но… Наверняка ведь этого знать невозможно – чтобы убедиться и тем более свыкнуться с этим… Конечно, смерти, может, и нет, а… а вдруг есть? Вдруг никогда оттуда не вернешься?

– Конечно, не вернешься! И это хорошо, что не вернешься, потому что небытие, где ты рано или поздно окажешься, как раз и говорит нам о том, что смерти нет и быть не может. Небытие – это подарок Бога человеку, ценности которого он пока еще не понимает. Человек пугается небытия, как младенец своих ручек. Потому что не понимает, что бессмертие человека находится только здесь, в его жизни. Жив – значит, бессмертен. Все просто.