– Он набил животик, – сообщила она. – По меньшей мере, на ближайшие пару часов. Потом снова начнет просить бутылочку.

– Это даст лаборатории достаточно времени для завершения генетических анализов.

– А что уже готово?

Лорна с нетерпением ждала любых новостей. Прибыв в ОЦИИВ с животными, она все свое время потратила на стабилизацию изнуренных животных и помощь в заборе крови и образцов тканей на анализ. И пока занималась полным объективным обследованием, образцы ДНК исчезли в главной генетической лаборатории – безраздельной вотчине доктора Метойера. Директор прославился на весь мир своими революционными трудами по клонированию и межвидовой трансплантации эмбрионов.

– Мы едва копнули поверхность, – сообщил Карлтон. – Но первоначальный хромосомный анализ уже выявил интригующий выверт. Сейчас мы запустили повторный анализ, но мне подумалось, что надо бы наведаться сюда за вами. Вы должны видеть это собственными глазами.

Сделав приглашающий жест, он направился к двери, явно испытывая неподдельный энтузиазм по какому-то поводу, передавшийся и Лорне.

Она двинулась следом, чуть ли не трепеща от любопытства. Обернувшись уже на пороге, встретила взгляд Игоря, таращившегося на нее, сидя снова на двери. Его опять трясло.

И она услышала его шепот у себя за спиной:

– Хочу домой.

Лорне очень не хотелось захлопывать дверь перед жалобным взором Игоря, но ей предстояло раскрыть более важную тайну. И все же она ощутила укол сочувствия, пробившегося сквозь броню ее сугубо профессионального интереса.

Дверь изолятора со щелчком захлопнулась, и ее босс уже одолел полкоридора, целеустремленно двигаясь вперед длинными шагами. Он что-то говорил, но она поймала лишь хвост фразы.

– …и мы уже приступили к ПЦР-анализу[18] для амплификации ключевых хромосом. Но, конечно, секвенирование ДНК продлится почти всю ночь.

Лорна поспешила вперед, чтобы нагнать Карлтона – и в прямом, и в переносном смысле. Вместе они прошли по следующему коридору и подошли к двустворчатым дверям анфилады генетических лабораторий, занимающих это крыло комплекса ОЦИИВ.

Главная лаборатория, длинная и узкая, похожа на этакий пенал, по обе стороны которого выстроились боксы биологической безопасности и рабочие места. Стеллажи и столы уставлены новейшим генетическим оборудованием – центрифугами, микроскопами, инкубаторами, аппаратурой для электрофореза, системой цифровых камер для визуализации ДНК, подставками для пипеток, лабораторным стеклом, весами, флаконами с ферментами и химреактивами для ПЦР.

Карлтон направился прямиком к двум исследователям, мужчине и женщине, уткнувшимся в компьютерный дисплей. Оба одетые в белые лабораторные халаты, они тесно стояли бок о бок, чем напомнили Лорне сросшихся обезьянок Хьюи и Дьюи.

– Изумительно! – возгласил доктор Пол Трент, искоса оглянувшись, когда она подошла к ним. Молодой, изящно сложенный, с волнистыми светлыми кудрями, зачесанными за уши, он больше смахивал на калифорнийского серфера, чем на ведущего нейробиолога.

Рядом стояла жена Пола Зоуи, испанка с коротко стриженными – короче, чем у мужа, – черными волосами, обрамляющими широкоскулое веснушчатое лицо. Ее лабораторному халату было не под силу скрыть ее шикарные формы.

Оба биолога из Стэнфорда – вундеркинды в своей области – защитились, когда им не исполнилось еще и двадцати пяти, и уже завоевали признание как специалисты. В Новый Орлеан они приехали, получив грант на два года для проведения исследований развития нервной системы клонированных животных, изучая структурные отличия между мозгами клонированных экземпляров и оригинальных особей.