Воспитанию любви к малой родине, благотворности изучения собственного родословия – посвящали мы свои многочисленные выступления, привлекали авторов, четко осознающих, что потеря данного «по воле Бога самого» истока может оказаться решающей силой в чреде «спусковых механизмов», уничтожающих ту или иную цивилизацию. Предупреждения такого рода слышались и в откровениях людей особой организации – поэтов, на генном уровне чувствующих «веянье тонкого хлада», и не случайно получивших в народе меткое определение – неопознанные духовные объекты (НДО). Но главным образом мы опирались здесь на мнения людей, на их почту, что мешками шла в ту же «Сельскую жизнь». И по мотивам этой почты было написано следующее эссэ.

В одной умной книге довелось мне прочитать интересное изречение, смысл которого сводится к следующему. Если мы хотим узнать, что вырастет из маленького семечка, то нам надо взглянуть на дерево, с которого оно упало, потом спуститься вниз по стволу до самых корней и посмотреть, какая почва их питала.

Не знаю, читала ли эту книгу А. В. Карпенко, что живет в станице Павловской Краснодарского края и чье письмо держу я в руках, но мысли, которыми делится с нами она, очень и очень перекликаются с мудростью автора. Да это, наверное, и должно быть так. Ведь Анна Васильевна пишет о преемственности и связи поколений. Взяв за пример знакомую ей трудовую семью супругов Натальи Ивановны и Петра Андреевича Ткаченко, в которой все семеро детей продолжили хлеборобское дело матери и отца, автор письма приходит к нехитрому, но очень важному выводу: «Только труд и добрая родительская душа могут воспитать таких сыновей и дочерей, сформировать династию истинных земледельцев».

Династии. Трудовые, рабочие. Люди потомственных профессий. Как часто, говоря о них, мы по праву называем в этом случае и родителей, и детей корневой основой, опорой того или иного трудового коллектива. И это действительно так. Выросшие в обстановке особой взыскательности, познавшие добрый пример трудолюбия – пример естественный, неназойливый, исходящий от старших, – эти люди приобретают, как правило, ту самую «привычку к труду благородную», которая так необходима человеку и так ценима в народе.

Работа наша нелегкая, если не любишь работать, а если любишь – другой разговор, – говаривал давний знакомый мой глава большой династии сельских механизаторов алтайский хлебороб Иван Михайлович Воронков. Бывалый человек, исконный труженик, на себе проверивший истину: человек любит больше то, что сделал своими руками, он и детей воспитывает в этом же духе, привлекая к работе их в мастерских или в поле с самого раннего детства. Делается это настолько обычно, что ребята – а их у Воронкова двенадцать, – помогая отцу смазать тот же трактор, искренне думают: без них он и не справился бы. С годами детское, быть может, наивное желание «помочь папке» перерастает в привязанность к машинам, к земле.

Говорят, ни в какие времена и никто не отпускал своих детей из дому раньше, чем те не испытают первую любовь. Она входит в сердце юноши или девушки в пятнадцать семнадцать лет и навсегда закрепляется на дне души. После этого, куда бы человека ни бросала судьба, он постоянно станет ощущать тяжесть разлуки с родиной, с местами, где вырос, с людьми, которых он полюбил. Как важно это понять и взять на вооружение, воспитывая детей!

Рано или поздно вызревает в нас семя, заложенное родителями. Разным бывает «родительский посев». Не потому ли с такой грустью читаю я письма от тех, кто когда-то оставил отчий дом по наущению самих же отцов и матерей. Мне думается: такие родители еще пожалеют об этом, запоздало взгрустнут от собственной одинокости (сколько горьких исповедей приходит на эту тему в редакцию!), о том, что не сумели передать свое дело прямым, непосредственным наследникам.