Профессор удивленно посмотрел на него.

– Ты страшно нахален, милый мой юноша, – спокойно заметил он.

– Неужели? – Студент откинулся и заложил ногу за ногу. – Неужели? Не думаю, но если и так, то это вовсе не так уж плохо. Видишь ли, дядюшка, я прекрасно сознаю, зачем говорю это. Во-первых, для того, чтобы тебя немного позлить – у тебя очень смешной вид, когда ты сердишься. А во-вторых, чтобы потом услышать от тебя, что я все-таки прав. Ты, дядюшка, например, несомненно очень хитрая, старая лисица, ты очень умен и рассудителен, у тебя большие познания. Но на лекциях ты так же невыносим, как и все твои достопочтенные коллеги. Ну, скажи сам, интересно было бы тебе слушать их лекции?

– Нет, конечно, нет, – ответил профессор. – Но ведь я другое дело. Когда ты – ну ты уже знаешь, что я хочу сказать. Но скажи, мой милый, что тебя в сущности привело сюда? Ты согласишься, конечно, со мной, что это не общество, в котором охотно видела бы тебя твоя мать. Что же касается меня…

– Хорошо, хорошо! – ответил Франк Браун. – Что касается тебя, то я все уже знаю. Ты сдал этот дом в аренду Гонтраму, а так как он, наверное, не такой уж пунктуальный плательщик, то полезно навещать его время от времени. А его чахоточная супруга интересует, конечно, тебя как врача. Ведь все городские врачи в недоумении от этого феномена без легких. Потом тут есть еще княгиня, которой тебе хочется продать свою виллу в Мелеме, и наконец, дядюшка, тут есть еще два подростка, свеженьких, хорошеньких, не правда ли? О, у тебя, конечно, нет никаких задних мыслей, я знаю, дядюшка, знаю прекрасно!

Он замолчал, закурил папиросу и пустил дым. Тайный советник взглянул на него своим правым глазом, пытливо и ядовито.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил он тихо.

Студент засмеялся:

– Ничего, ровно ничего! – Он встал, взял со стола ящик с сигарами, открыл его и подал тайному советнику. – Кури, дорогой дядюшка, Ромео и Джульетта, твоя любимая марка! Советник юстиции, наверное, только для тебя и купил их.

– Мерси, – пробурчал профессор, – мерси! Но все-таки: что ты хотел этим сказать?

Франк Браун подвинул свой стул ближе к нему.

– Могу ответить тебе, дорогой дядюшка. Я не терплю твоих упреков. Понимаешь? Я сам знаю прекрасно, что жизнь, которую я веду, довольно пуста, но ты меня оставь в покое, тебя это ничуть не касается. Ведь я не прошу тебя платить мои долги. Я требую только, чтобы ты не писал таких писем. Пиши, что я очень добродетелен, очень морален, что я много работаю, что делаю большие успехи. И так далее. Понимаешь?

– Но придется ведь лгать, – заметил тайный советник.

Он хотел сказать это любезно, полушутливо, но вышло как-то грубо.

Студент посмотрел ему прямо в лицо.

– Да, дядюшка, ты должен именно лгать. Не из-за меня, ты знаешь это прекрасно. А из-за матери. – Он замолчал на мгновение и выпил вина. – И за то, что ты будешь лгать моей матери и поддержишь немного меня, я согласен ответить тебе, что я хотел сказать своею фразою.

– Мне очень хотелось бы знать, – заметил тайный советник.

– Ты знаешь мою жизнь, – продолжал студент, и голос его зазвучал вдруг серьезно, – ты знаешь, что я – и теперь еще – глупый мальчишка. И потому, что ты старый и заслуженный учитель, богатый, повсюду известный, украшенный орденами и титулами, только потому, что ты мой дядя и единственный брат моей матери, ты думаешь, что имеешь право воспитывать меня? Но есть у тебя это право или нет, ты этого делать не будешь. Ни ты, никто – одна только жизнь.

Профессор хлопнул себя по колену и рассмеялся.

– Да, да, жизнь! Подожди, милый мой, она тебя воспитает. У нее достаточно острых углов и краев. Много незыблемых правил, законов, застав и преград!