– Этот, третий, уходит глубоко под землю.

– Они все уходят под землю.

– Этот – очень глубоко. Настолько, что никто не знает, на какую именно глубину, а главное, где и чем завершается.

«Значит, сказания местных горцев о бездонных ходах, уходящих куда-то в глубь планеты, и многокилометровых штольнях, ведущих от горы к горе, от перевала к перевалу – все-таки не мифы, – сказал себе барон. – Хотя и смахивают на них».

– Неужели не нашлось желающих исследовать этот ход?

– Это невозможно. Никто дальше чем на двести метров, то есть к Пещере Дьявола, не спускался, это я знаю точно. А не спускался потому, что за пещерой как раз и начинается эта дьявольская бездна, – когда Кляйн крестился, рука его почему-то дрожать переставала, возможно, из-за усердия своего хозяина. – Мало того, что она изрыгает серный смрад преисподней, так из нее еще время от времени доносятся какие-то странные и страшные звуки.

– Ну, с дьяволом мы как-нибудь общий язык найдем, – умиротворил его Штубер.

– Если он того пожелает, – вновь набожно осенил себя крестом-спасителем адъютант коменданта.

– Зато теперь становится понятно, почему для временного штаба «Альпийской крепости» Скорцени избрал именно этот замок.

Генерал Донован велел резиденту читать свои собственные донесения, и тому не оставалось ничего иного, как подчиниться.

Аллен безинтонационно читал о том, что в район «Альпийской крепости» перебрасывается пять лучших дивизий рейха и среди них – две дивизии СС. Он, поражаясь собственной наивности, вновь уведомлял Донована, что интендантские команды снабженца войск СС бригадефюрера Поля завезли в подземные склады «Национального редута» столько продовольствия, что его хватит, чтобы в течение двух лет прокормить десять миллионов солдат и гражданского населения[26]. Хотя ко дню встречи в «Горном приюте» уже точно знал, что разыскать этого самого генерала Поля людям Скорцени так до сих пор и не удалось.

Да, они знали, что плутоватый Поль направился в Южную Германию вместе с несколькими своими тыловыми подразделениями. Но, обнаруживая этих тыловиков в разных районах, вдали от баз снабжения и вконец дезориентированных, фридентальские коршуны так до сих пор и не смогли выяснить, куда, собственно, направил стопы свои и чем занимается сам обер-интендант СС.

Кстати, в районе предполагаемой Альпийской крепости действительно скапливается огромное количество всевозможных раздробленных тыловых подразделений различного подчинения, но все это части, которые способны сотворить неразбериху и хаос, но совершенно не способны к действенной обороне укрепрайона.

В одном из донесений Даллес уведомлял шефа, что в крепости построено несколько оружейных и прочих подземных заводов, причем все они соединяются теперь системой подземных ходов, многие из которых выходят на подземелья средневековых замков. При этом сейчас, в тиши «Горного приюта», Даллес вновь апатично уточнял, что точно такие же подземно-наземные укрепрайоны создаются германцами в горах земли Шлезвиг-Гольштейн и в северных районах Норвегии, где используются уже имеющиеся горные тоннели, пустоты и фиорды. Хотя и для этих утверждений никаких реальных доказательств у него пока что не было.

К моменту, когда швейцарский резидент закончил свое словесное самобичевание, Донован отрешенно расправлялся с остатками «альпийской отбивной», задумчиво посматривая при этом в окно, за которым далеко внизу изгиб медлительной речушки аркой окаймлял мост «Полицай-Голгофа». «Интересно, знает ли генерал о судьбе, предначертанной этому мосту фантазией сербо-итальянца Боша из Триеста?» – подумал Даллес с такой мрачностью, словно его самого уже тащили к перилам «моста самоубийц».